Николай Лузан - Военная контрразведка. Вчера. Сегодня. Завтра

Поэтому в первые месяцы войны контрразведчикам зачастую приходилось заниматься не только оперативной работой — выявлять вражеских шпионов, диверсантов, террористов, но и принимать на себя командование подразделениями. Об этом Устинов с заслуживающей уважения прямотой писал в своей книге «Крепче стали».

«… по ходу отступления под Вязьмой до 1000 военнослужащих из разных частей оказались без единого командования… многие из них находились в растерянном состоянии, а некоторые проявляли явные признаки подготовки побега к противнику, до которого оставалось не более 500–800 метров.

Обстановка требовала неотложных мер с использованием всех прав, моральных и физических возможностей. Я открыто и громко объявил себя представителем военной контрразведки, к отдельным применил решительные угрозы использования боевого оружия при любой попытке сдачи в плен к противнику, что дало возможность объединить вокруг себя немалую группу воинов, готовых пойти на прорыв окружения ».

Отряд под командованием Устинова, в который входило 73 человека начальствующего состава от младшего лейтенанта и до подполковника, в течение трех недель с боями пробивался на соединение с частями Красной армии. К сожалению, таковы были командные кадры, когда старший лейтенант (редчайший случай — Ивану Лаврентьевичу досрочно присвоили это звание) командовал майорами и подполковниками.

В сложившихся условиях обстановки у особистов, так в армейской среде называли военных контрразведчиков, казалось бы, не было шансов на успех в борьбе с могущественными спецслужбами Германии: Главным управлением имперской безопасности и абвером (армейская разведка и контрразведка). Это положение усугубила гибель комиссара госбезопасности 3-го ранга Анатолия Михеева. 23 сентября 1941 года он и большинство сотрудников особого отдела Юго-Западного фронта, прикрывая отход командующего генерал-полковника Михаила Кирпоноса и его штаба, погибли в неравном бою с фашистами.

В тот трудный час для военной контрразведки начальник Управления особых отделов НКВД СССР комиссар госбезопасности 3-го ранга Виктор Абакумов, несколько месяцев назад назначенный на должность, в короткие сроки восстановил боеготовность рядов особистов. Пережив вместе с Красной армией тяжелые поражения первых дней и недель войны, они не только эффективно выявляли вражеских агентов, проникших в воинские части, а и с помощью зафронтовых разведчиков предпринимали попытки по внедрению в «осиные гнезда» — разведцентры и школы противника.

Так, в конце июня 1941 года начальник 3-го отдела особого отдела 14-й армии Ленинградского фронта бригадный комиссар Николай Клочев сумел организовать зафронтовую разведдеятельность против финских спецслужб. Спустя два месяца от агента, ведренного к противнику, он получил информацию о подготовке десанта для захвата важной железнодорожной станции Лоухи и сумел не допустить этого. Диверсанты, высадившиеся на 120 моторных лодках, попали в засаду, организованную Клочевым, и были уничтожены.

В целом одним только особым отделом Ленинградского фронта за 1942 год было арестовано: шпионов — 318, диверсантов и вредителей — 25, террористов — 138; предотвращено случаев измены Родине — 724.

С лучшей стороны контрразведчики проявили себя и во время Сталинградской битвы, особыми отделами Сталинградского и Донского фронтов было обезврежено 650 вражеских агентов.

Победа Красной армии под Сталинградом окончательно положила конец мифу о непобедимости вермахта. Затем последовали его поражение на Северном Кавказе. Весной 1943-го чаши весов в войне на Восточном фронте на время застыли. Противники готовились к решающей схватке — Курскому сражению.

Важная роль в обеспечении скрытности операции «Цитадель» отводилась немецким спецслужбам: Главному управлению имперской безопасности Германии и абверу. Они должны были сохранить в тайне ее замысел и одновременно проникнуть под завесу секретности, окутывавшую планы командования Красной армии. Несмотря на предпринятые гитлеровскими спецслужбами беспрецедентные меры безопасности, подготовка вермахта к наступлению не составляла большой тайны для Москвы.

Первые сведения об операции «Цитадель» поступили к советскому военно-политическому руководству из Лондона в мае 1943 года. Их добыли блестящие разведчики из ныне знаменитой «кембриджской пятерки» — Ким Филби и его четверо товарищей. На основе разведданных лондонской резидентуры 7 мая 1943 года в Государственный Комитет Обороны (ГКО) из наркомата госбезопасности (НКГБ) за № 136/М поступило спецсообщение.

В нем нарком Всеволод Меркулов докладывал:

«…Резидентура НКГБ СССР в Лондоне сообщает полученный агентурным путем текст телеграммы, отправленной 25 апреля из Южной группы германских войск за подписью генерал-фельдмаршала фон Вейхса в адрес оперативного отдела верховного командования армии …»

Далее раскрывалось ее содержание:

«Для противодействия осуществлению плана «Цитадель» противник располагает приблизительно 90 соединениями, находящимися к югу от линии Белгород — Курск — Малоархангельск.

Наступление частей группы армий «Юг» встретит упорное сопротивление в глубоко эшелонированной и хорошо подготовленной оборонительной зоне с многочисленными зарытыми в землю танками, с артиллерийскими и местными резервами. Основные усилия по обороне будут сосредоточены в главном секторе Белгород — Томаровка…»

Ценные разведывательные сведения о подготовке гитлеровцами наступления были получены Управлением особых отделов НКВД СССР (военная контрразведка) в ходе проведения радиоигры «Загадка» и от зафронтовых агентов, внедренных в абвер и ГФП — тайную полевую полицию.

Эта, а также другая информация, поступавшая в ГКО из разведывательных и дипломатических источников, у советского военно-политического руководства не оставляла сомнений в том, что летом 1943 года вермахт перейдет в решительное наступление. В полосе фронта протяженностью 65 и 75 километров планом «Цитадель» предусматривалось сосредоточить до 50 дивизий, в том числе 16 танковых и моторизованных, более 10 тысяч орудий и минометов, 2700 танков, свыше 2 тысяч самолетов и около 900 тысяч солдат и офицеров. Эта колоссальная мощь потрясала воображение даже бывалых фронтовиков.

Перед лицом смертельной угрозы гитлеровской армады руководители Советского государства вынуждены были принимать энергичные меры, затронувшие не только армию, но и отечественные спецслужбы. Накануне решающего сражения Великой Отечественной войны — Курской битвы — Сталин сделал необходимые выводы из трагических уроков июня 1941 года и мая 1942 года, когда харьковская наступательная операция обернулась еще одной чудовищной катастрофой и привела к тому, что Красная армия, понеся огромные потери, вынуждена была отступить к Сталинграду и горам Северного Кавказа. Одной из причин этих и ряда других поражений стало то, что информация военных контрразведчиков об истинном положении на фронте и реальном состоянии советских войск терялась и зачастую не получала адекватной оценки в огромном бюрократическом аппарате НКВД. Чтобы избежать повторения прошлых роковых ошибок, Иосиф Сталин решил взять на себя руководство военной контрразведкой.