Владимир Соболь - Черный гусар

Тень мелькнула правее. Мадатов схватился за шпагу, кто-то из егерей сунулся вперёд, выставив штык. Однако мочь вдруг зашипела знакомым голосом фельдфебеля Афанасьева:

— Как руки держишь, Онупренко?! Вернёмся — будешь у меня два часа солому колоть!.. Вот, ваше благородие, вам пистолет турецкий. Кажись, насечка серебряная. Осторожнее, заряжённый...

— Где нашёл? — шепнул Валериан, ощупывая рукоять чужого оружия.

— Известно — на человеке. Как мы и думали, турки тоже здесь колобродят. Четверо было. Ну, мы первыми их заметили... Тихо и аккуратненько. Тихонина только в бедро пырнули. Ну, я оставил его там дожидаться. Давайте, Валериан Григорьич, сейчас за мной — там, где они бежали, широкий проход рядом с лесочком. Овраг слева, опушка справа — и места для колонны достаточно...

Валериан улыбнулся. Пока сверху его прикрывали Бутков с Земцовым, а снизу поддерживал Афанасьев, он мог, пожалуй, не беспокоиться. Фельдфебель сам подсказывал, какой приказ ему должен был отдать ротный. Сколько же лет пройдёт, пока и он, Мадатов, научится понимать, что же ему делать сию минуту?!.

— Осторожно, ваше благородие, рытвина здесь. А вон и Андрюшка ружьишком машет...

Мадатов успокоил себя тем, что Афанасьев знал лучше, куда глядеть, оттого и заметил сигнальщика первым. Теперь и он уже заметил впереди своего егеря, подававшего условленные сигналы. Тихонин подождал, пока офицер подбежит, и опустился на некую бесформенную массу. Сначала Валериан решил, что это поваленные деревья, но тут же понял, что солдат примостился на телах им же зарезанных турок.

— Пусть сидит, — прошептал фельдфебель. — Теперь они не кусаются.

— А третий где?

— Рожков вперёд ящерицей пополз. Я послал. Пусть проверит — чисто ли там. Турок тоже умён, а до него здесь очень недалеко.

Валериан уже достаточно отчётливо различал очертания насыпного вала, которым браиловский гарнизон прикрыл город, очертив первую линию обороны. До него было не более нескольких сот саженей, хотя в темноте легко было ошибиться раза в полтора-два. Ближе подходить казалось вроде бы неразумным. Сюда дивизия могла подойти относительно скрытно, под прикрытием леса, здесь перестроиться и отсюда же кинуться по сигналу.

Однако нужно было проверить — не наткнётся ли штурмовая колонна на топкий ручей, на глубокий овраг...

— Афанасьев, давай же и мы подберёмся поближе, посмотрим...

Мадатов вынул шпагу из пояса, положил рядом с Тихониным и сунулся следом за припавшим почти к самой земле фельдфебелем. Тот постоял несколько секунд, вслушиваясь, всматриваясь, принюхиваясь, а потом быстро пробежал шагов двадцать согнувшись и снова упал на колено. В свою очередь Валериан, также касаясь пальцами земли, проскочил Афанасьева, ушёл вперёд примерно на ту же дистанцию и также застыл. Остановился он неудачно, споткнулся о мёрзлый ком, но даже не замечал боли, следя только за Афанасьевым. Тихонин и двое егерей, пришедших с Мадатовым, остались сзади...

Так, короткими перебежками, они подбирались всё ближе к городу. Лес остался уже в стороне, препятствий на пути тоже пока не встречалось, если не считать редкого кустарника, выбрасывавшего вверх и в стороны пуки голых веток.

На одной из пробежек фельдфебель поймал Мадатова за рукав и заставил прижаться рядом:

— Рожкова не вижу. Где-то он здесь должен быть, раззява...

Валериан смутился. Он увлёкся самим движением и совершенно забыл о своём же солдате, выдвинутом вперёд.

— То ли до самого вала добрался, то ли... А-а-а!

Две тени взметнулись из-за куста и упали на егерей.

Валериан опрокинулся на спину и только успел отвести руку с кинжалом. Турок прижал его к земле, давил коленями на живот и всей тяжестью тела пытался сломить сопротивление, добраться остриём до горла. Мадатов напрягся, выгнулся и — выбросил вверх правую руку с зажатым в ней пистолетом. Противник коротко взвизгнул, ослаб, и Валериану удалось перевернуть его, подмять под себя. Теперь уже он давил сверху, вдавливая ствол в лицо извивавшегося врага.

— Ар-ах! — задохнулся турок.

Кисть его разжалась, Мадатов перехватил кинжал и ударил в бок, выдернул, ещё ударил и повернул. Почувствовал, как длинная судорога прошла по чужому телу, и турок застыл.

Валериан выдернул оружие и обернулся. Рядом тоже виднелись два неподвижных тела — Афанасьев и сверху чужой. Мадатов перекатился, ударил плечом, сбил неприятеля в сторону, но удержал лезвие — понял, что тот уже мёртв. Егерь не поднимался.

— Что ты, что ты, Захар?

— Кончаюсь я... — прошелестел фельдфебель, медленно подвигая руки вверх, словно ощупывая мундир.

— Да как же ты...

— Поздно... Поздно увидел... Проглядел я, Валериан Григ... Рожкова посмотрите... здесь где-то... Наших-то... Ведите...

Рожкова Мадатов нашёл чуть дальше, где его захватила вражеская засада. Удивительно, но егерь ещё был жив. Его только связали, обмотали узкими кожаными ремнями да засунули в рот сырую, вонючую тряпку. Уже хотели вести в город для расспросов да мучительной смерти, но задержались, услышав, что снова приближаются русские. Рожкову с Мадатовым повезло, обоим туркам и Афанасьеву — нет...

Пока солдат разгонял кровь по закоченевшему телу, Валериан прополз ещё дальше. Остановился, только увидев впереди и вверху часового, вышагивающего по валу. Дальше продвигаться было глупо и бесполезно. Он повернул обратно, добрался до Рожкова, потянул того за собой.

— Одного тебе оставляю, — сказал он Тихонину, рассказав, как погиб Афанасьев.

— Рожкова?

— Нет. Тот задубел, пускай со мной пробежится. Смотрите в оба. Думаю, что до рассвета они разведчиков своих и не хватятся. Но...

— Ясно, ваше благородие. Но и вы там...

— Потому двоих и беру...

Цепочку егерей Мадатов проходил осторожно, даже сторожко, опасаясь возможной засады. Зато, выбравшись на развилку, побежал резво, стараясь одновременно и донести побыстрее добрые вести, и всё-таки немного согреться.

Бутков встретил его впереди колонны:

— Ну?!

Штабс-капитан коротко доложил.

— К генералу, живо. Ах, как Афанасьева жалко! Они же с Земцовым ещё и в Аустерлиц выжили, и под Эйлау стояли. Ну да всех нас где-нибудь найдёт — не свинец, так железо...

От сигнальщика к сигнальщику колонна быстро вышла на предназначенный ей рубеж будущего штурма. Батальоны развернулись во фронт, рабочие команды выдвинулись вперёд, лестницы уложили пока на землю. Пионеры приготовили охапки фашин, засыпать ров, где будет возможно. Стали и ждали сигнала:

— Генерал доволен, — шепнул Мадатову подполковник Бутков. — Думаю, новый орден скоро отпразднуем...

Валериан ответил наскоро и бездумно. Что случится после этого боя, он загадывать не решался. Пока стоял впереди роты, таращил глаза, пытаясь разглядеть сквозь суровую черноту апрельской балканской ночи очертания вала того самого ретраншемента, на который ему надо будет карабкаться через несколько десятков минут. Первым в батальоне шёл Земцов с тремя десятками охотников, удалых добровольцев, уже, как и майор, штурмовавших не одну крепость.