Джеймс Купер - Избранные сочинения в 6 томах. Том 5.

Когда в 1839 году вышел русский перевод романа «Браво», некоторые критики высказали мнение, что это произведение значительно уступает романтическим повествованиям Купера об Америке. Наш критик не согласился с такой оценкой «Браво», хотя русский перевод книги был очень плох. В рецензии, напечатанной в журнале «Московский наблюдатель» (1839), Белинский писал: «И теперь, когда уже роман давно прочтен, и теперь носятся перед нашими глазами эти дивные образы, которые могла создать, только фантазия великого художника... Вот старый рыбак Антонио, с его энергическою простотою нравов, с его благородною грубостью; вот глубокий, могучий меланхолический браво; вот кроткая, чистая, милая Джельсомипа; вот ветреная и лукавая Аннина — какие лица, какие характеры! как сроднилась с ними душа моя, с какою сладкою тоскою мечтаю я о них!.. Коварная, мрачная кинжальная политика венецианской аристократии; нравы Венеции; регата, или состязание гондольеров; убийство Антонио — все это выше всякого описания, выше всякой похвалы. И все это так просто, так обыкновенно, так мелочно, по-видимому; люди хлопочут, суетятся: кто хочет погулять, кто достать деньжонок, кто поволочиться, кто пощеголять; лица всех веселы, публичные гулянья пестреют масками, по каналам разъезжают гондолы — но из всего этого выставляется какой-то колоссальный призрак, наводящий на вас оцепеняющий ужас... И все действие продолжается каких-нибудь три дня; внешних рычагов нет — вся драма завязывается из столкновения разных индивидуальностей и противоположностей дх интересов, все события самые ежедневные, — но только не раз во время чтения опустится у вас рука с книгою и долго, долго будете вы смотреть вдаль, не видя перед собою никакого определенного предмета...»

Нельзя не обратить внимания на то, что в отзыве Белинского о романе отсутствует упоминание Камилло Монфорте и Виолетты. Хотя судьба этих персонажей составляет основу сюжета «Браво», тем не менее среди других действующих лиц они несомненно самые бесцветные. Купер не нашел характерных черт, которые сделали бы эти образы выразительными и запоминающимися. В этом отношении они не идут ни в какое сравнение с Антонио, Якопо, Джельсоминой, Анниной и, добавим мы, с такими персонажами, как сенатор Градениго, его сын и ростовщик Осия. У каждого из них свой характер и какие-то особенности, делающие любую из этих фигур рельефной и запоминающейся.

Белинский прав, когда пишет о том, что мотивы поведения большинства персонажей являются вполне житейскими. В этом смысле «Браво» содержит немало вполне реалистических элементов. Однако реальные мотивы поведения персонажей еще недостаточны, для того чтобы произведение в целом могло быть определено как реалистическое. Книга Купера сохраняет многие типичные признаки романтической литературы. Здесь немало роковых случайностей, неожиданных поворотов судьбы, мелодраматических столкновений и других эффектов, не лишенных некоторой театральности. Да, именно театральности, ибо построение романа Купера драматично в самом точном смысле слова. Книга состоит из цепи сцен и эпизодов, обладающих той концентрированностью действия и диалога, которая характерна для драмы. Каждая глава содержит какое-то событие, имеющее значение для судеб главных персонажей. Роман насыщен действием. Речи персонажей тоже представляют собой очень часто действенный диалог наподобие того, который характерен для драмы.

Чисто описательные элементы в романе почти отсутствуют, а когда ода: возникают на страницах книги, то всегда оказываются умело сплетенными с сюжетом. В книге нет описаний, которые не были бы связаны с ее действием и не были бы необходимы для понимания его. Но есть в ней авторские отступления на общественно-политические темы. О них мы скажем дальше. Здесь же обратимся к изображению характеров в романе.

В «Браво» Купер создал галерею персонажей, каждый из которых представляет какую-то сторону жизни Венеции, а все они, вместе взятые, создают представление о венецианском обществе в целом. Перед нами возникают образы властителей этого города-государства, дворян, коммерсантов, бедных труженников и даже отверженцев. Купер мастерски, буквально несколькими штрихами, дает социальную характеристику персонажей и выявляет нравственный облик каждого. В общем, все персонажи романа просты и ясны. У читателя не остается сомнений относительно моральных качеств каждого. Но одно действующее лицо выделяется среди всех. Это — наемный убийца Якопо Фронтони. Прежде всего его отличает то, что он находится как бы вне общества. Он — изгой, отщепенец. Его мрачная профессия вызывает к нему всеобщую ненависть. От тех, кого он любит, он вынужден скрывать, что согласился играть позорную роль наемного убийцы.

Якопо — типичный романтический герой. Писатели-романтики любили изображать людей, стоящих вне общества. Такие фигуры служили им для выражения их отрицательного отношения к господствующим общественно-политическим, религиозным и моральным устоям. Какие-то черты куперовского браво напоминают героев романтических поэм Байрона.

Он страшно мрачен и угрюм:

В его лице тревожных дум

И прежних мук, и тяжких бед

Доныне виден страшный след.

И что-то есть в его очах,

Что тяготит, вселяет страхг

Мятежный блеок их говорит,

Что дух надменный в нем царит..

Так характеризует Байрон героя своей поэмы «Гяур». Разве не подходят эти слова и для характеристики Якопо Фронтони? Как и байроновский герой, венецианский браво под зловещей внешностью таит душу, закаленную в страданиях и способную к благородным чувствам,

Но зоркий глаз найти бы мог

В нем мрак скорбей и след тревог.

Но тот, кто видит глубоко

В душе заметить мог легко

И чувств возвышенных черты,

И отблеск прежней красоты. [215] Перевод А. Студитского.

Эти строки Байрона о его герое так же подходят и для определения личности Якопо Фронтони. Чем больше мы знакомимся с ним, тем яснее становится, что тот, кого считают подлым убийцей, на самом деле самоотверженный сын и трогательный влюбленный, способный не только сочувствовать страданиям других, но и помочь в беде.

Романтические герои такого противоречивого склада были важным нововведением в литературе начала XIX века. До этого в XVIII веке в литературе эпохи Просвещения преобладало одностороннее представление о человеческом характере. Считалось, что человек может быть либо хорошим, либо дурным. Романтики ввели в литературу повое понимание человека. Им принадлежит открытие противоречивости человеческой природы. Это получило выражение в тех героях романтической литературы, которые сочетают в себе как хорошие, так и дурные черты.