Анатолий Терещенко - Русь – неделимое будущее…

Я докладывал обо всем Сталину, но в ответ вызвал лишь гнев: «Мягкотелость! Вас обманывают, нарочно докладывают о таком, чтобы разжалобить и заставить израсходовать резервы…»

Он считал, будто я поддаюсь местному украинскому влиянию, что на меня оказывают такое давление и я стал чуть ли не националистом, не заслуживающим доверия».

Как тут не вспомнить слова У. Черчилля о том, что Н. Хрущев нанес Советской России больше вреда, чем он; не напомнить о его активности в составлении и реализации расстрельных списков на Украине и в Москве.

Что можно сказать — трудно жилось после войны всем без исключения. Голодал весь Советский Союз. Семья автора обитала в более тяжелой местности в смысле климатических условий — в болотистом Полесье, но и там селяне и горожане как-то достойно выживали без всякого каннибализма. Конечно, были и нищета, и голод, и отчаяние, о чем чекисты докладывали наверх. Вот одно из сообщений МГБ Украины:

«СПЕЦСООБЩЕНИЕ МГБ УССР СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Министру госбезопасности СССР

Генерал-полковнику В. Абакумову

По поступившим в МГБ УССР данным, в ряде районов Одесской области в связи с недородом ощущается острое продовольственное затруднение… В 38 колхозах Ивановского района Одесской области колхозники получили на трудодень от 25 до 100 граммов зерна, а в 11 колхозах хлеб на трудодни совсем не выдавался. В связи с этим в районе ощущается тяжелое продовольственное положение…

В связи с продовольственным затруднением зарегистрировано большое количество писем, направляемых в Советскую Армию. С тревожными сообщениями и просьбами о помощи…

По линии Советских органов принимаются меры и организация в 21 районе Одесской области одноразового питания на 36 000 детей, которым будет охвачено 20 000 школьников, 10 000 дошкольников и 6000 детей ясельного возраста.

Одновременно намечено к открытию 150 детских яслей на 6000 детей, 9 пищевых станций на 3000 человек и 10 детдомов на 2000 человек.

По линии здравоохранения в районы завозится 15 тонн рыбьего жира. По существу изложенного информирован ЦК КП(б)У.

Министр госбезопасности УССР

генерал-лейтенант Савченко

8 января 1947 г.».

Этот рыбий жир принимал и автор, которому в то время было семь лет. До сих пор помнится, как его развозила на машине и разносила в «чекушках» по домам больным детям участковый детский врач Мария Мирзоян, а мать по ложечке три раза перед едой давала глотать это отвратительное на вкус, но спасительное лекарство.

Как видим, социальные вопросы держали под контролем и органы госбезопасности СССР, верные традициям Феликса Дзержинского в его неутомимой борьбе с голодом и беспризорностью после Гражданской войны.

Демократы-шестидесятники, вспоминая встречи с желанным Западом, со временем стали открывать в нем неожиданные крутые повороты негатива. Оказалось, что на Западе происходит множество противоречивых и сложных процессов. Взорванный войнами XX век, с его революциями, контрреволюциями, руинизирующими кризисами, массовыми преследованиями людей, актами терроризма и, наконец, длительной жизнью под постоянной мнимой ядерной угрозой со стороны России, сильно напугал западного обывателя.

— И что же Запад предпринял? — спросил автор у Умника.

— В этих условиях его правители взялись решать три задачи: обеспечить бурный рост производства, усилить военную мощь и удовлетворить гедонический запрос не всего, а только части общества. Гедонизм — этическое учение, утверждающее наслаждение, удовольствие высшим благом и узкой целью жизни. Но вот что получается. Решение всех поставленных задач правящей «демократической» элитой возлагалось на хрупкие плечи трудящихся. А эта самая элита развивала производство для получения себе прибыли и баснословных барышей. Усиление армии и особенно правоохранительных органов диктовалось защитой не столько государства, сколько самих правящих кланов. Полное же удовлетворение широкомасштабных жизненных запросов тоже касалось «вершителей судеб», «хозяев стран», «владельцев государств». Это элитарное меньшинство пожирало большую часть того, что принадлежало налогоплательщикам из простого трудящегося люда…

Ущербность западной демократии подмечали многие политики, писатели и думающие граждане иных профессий. Так, выступая 25 мая 1989 года перед депутатами бундестага, президент ФРГ Рихард фон Вайцзеккер откровенничал:

«У нас… есть свет и тени. Больше специализации, уже кругозор; больше технических связей, меньше человеческих контактов; больше спешки, меньше времени; больше предложений, меньше сосредоточенности; больше благосостояния, меньше ясных задач; растет открытость миру — слабеет укорененность…

Под знаком этих противостояний… вся наша жизнь!

С недопустимой безответственностью мы… живем за счет других частей мира и в ущерб будущему… Надо ли, чтобы все национальное принесло себя в жертву европейской гармонии?..»

Яков Мунк — преподаватель Гарвардского университета, полемизируя на «Радио Свобода» с иностранными корреспондентами, откровенно признался, что Америка на самом деле имеет проблемы с демократией:

«Если мы хотим разобраться с глубинными причинами популизма, мы должны провести честный анализ того, как власть выскользнула из рук народа, а также более честно подумать о том, каким образом мы можем — или не можем — вернуть народу утраченный контроль».

Еще в дремучие лета Средневековья смелые критики никудышных правителей говорили, что лучшее правительство — это то, которое учит людей управлять собой. На Западе и в некоторых постсоветских странах СНГ пастыри, двинувшие малочисленные ряды своих приближенных в сторону управления массой, выдают на-гора свою правду — они во всем, всегда и везде правы. Но такого явления в рамках безупречности не может быть и нет в природе по определению. Гордость и тщеславие — два вида самообмана.

Они боятся критики, боятся конструктивной оппозиции, боятся дискуссий и диспутов с ней и т. д. И получается так, что такие деятели, ставшие заблудшими овцами, остаются за пределами критической досягаемости, а потому продолжают множить свои ошибки и даже преступления. Вся эта галиматья зауми ложится на плечи остальной части одураченного населения. Вот и получается по В. В. Капнисту: «Законы святы, но исполнители лихие супостаты».

Федор Тютчев в 1867 году сделал поэтическую зарисовку в отношении заискивания соотечественников перед западной либеральной демократией: