Анатолий Терещенко - Русь – неделимое будущее…

Вот таких холопов много наплодили лихие девяностые годы и по России, и по Украине, и в других странах эсэнговии. Страшно то, что эти холопы, наворовавшие деньги у народа и государства, превратились в лохов, потому что все их деньги, переведенные на хранение за границу, окажутся не их, а чужими.

Карма шельмецов метит!

Суть «цивилизационных ценностей» западной демократии — обогащение, вещизм, прибыльность кучки правящей олигархической элиты и разрушение духовных основ с деградацией сознания большинства граждан, для которых все эти цацки не что иное, как троянский конь.

А вообще, повинуясь дикому инстинкту народа, алчного до земли и добычи, римляне времен республики не нуждались в оправдании своих завоеваний. Дикий капитализм в России ельцинского разлива, продолжающийся до сих пор, несколько видоизменившись, тоже не оправдывался, когда в одночасье приватизировал госсобственность, читай — народную!

Большую страну раздели быстро под разного рода либеральные оправдания перспективной частной собственности и рынка. Образовалась воронка или «черная дыра», в которую ринулись «культурные» конквистадоры Запада, ставшие жадными акционерами, чему учили и своих российских лохов. Воровство, обман, мздоимство, коррупция и благие обещания стали лозунгами российских легионов олигархии…

Умник наклонился и вытащил из под письменного стола папку — синий слюнявчик, полистал, вынул лист и проговорил:

— Вот послушайте, что о западной демократии писал российский путешественник, антрополог и писатель-историк, член Русского географического общества Г. А. Сидоров в своей книге «Тайная хронология и психофизика русского народа»:

«И античные, и средневековые демократии погубила коррупция. Богатые люди, используя подкуп народных масс, стали все чаще и чаще приходить к власти. А к государственной власти они рвались, чтобы использовать ее для своего дальнейшего обогащения. Естественно, не только богатые люди были повинны в закате демократического общества, но и простые граждане, которые позволили себя купить и оболванить продажным агитаторам.

Конечно, жизнь их за жадность к деньгам и глупость жестоко наказала: греческие и италийские демократические общества были завоеваны Римом и превратились в периодически ограбляемые провинции. Но этот печальный опыт древних, как ни парадоксально, до сих пор западными народами не осмыслен, и они продолжают допускать те же самые ошибки, которые когда-то совершали при выборе своих властных структур их античные коллеги…»

Потом Умник продолжил:

— Все правильно, перебросим мостик к современному обывателю, которого заставляют почти насильно голосовать порой за тупых, бездарных и необразованных толстосумов и таких же чиновников. Новая власть, появившаяся в России по рецептам Запада во главе с «демократами» США, особенно пришедшая незаконным путем и руководившая ею в девяностые годы, взяла все «лучшее», что готовилось там на политических кухнях.

Наварила в те годы и наша «производственная» элита по их рецептам варево, а оно оказалось опасным для употребления в стране, где жизнь во многих регионах российской глубинки обозначена термином «выживание». Почему? А потому что не только в России, а практически по всем странам постсоветского пространства чиновник и бизнесмен стали сиамскими близнецами, что дало широкую возможность жить за счет всеохватной коррупции. С нею невозможно бороться! — глаголют чиновники, нередко завязшие по колени, а то и по ноздри в этом самом опаснейшем для государства явлении.

В реальном мире нет «свободного рынка», а есть налоги, акцизы, лицензии, профсоюзы и конкуренты. Возьмем, например, показатели госсектора. Да, он работает, но не всегда с высоким КПД на общество, а потому он еще не вся экономика. А ее локомотив — малый и средний бизнес — у нас до сих пор стоит в глухом тупике. Он недоразвит, он инвалид, а с такого субъекта какой может быть спрос?

А ведь стены новой России возводились по Конституции, которую активно помогали писать американские советники — адепты своего Основного закона, в котором тоже много силков для пленения демократии.

Впрочем, в чистом виде демократии нет ни в одном государстве мира. Она может появиться, но только в виде антиутопии, так как правящая элита не сможет годами не держаться за властные кресла, делая и множа ошибки и заблуждения. Ей трудно сделаться самокритичной, внимательно относясь к конструктивным идеям своей оппозиции и ее лидерам.

Умник в связи с этой темой рассказал автору довольно интересную историю из жизни некоего Курта Геделя — величайшего логика и математика. Уроженец Австро-Венгрии, Гедель эмигрировал в США в 1940 году, спасаясь от нацистов. В 1948 году он подал документы на получение американского гражданства, а его поручителями стали Альберт Эйнштейн и Оскар Моргенштерн — американский экономист немецкого происхождения, один из создателей теории оптимальных стратегий игр (под игрой понимается процесс, в котором участвуют две и более сторон, ведущих борьбу за реализацию своих интересов).

Получив паспорт гражданина США, Гедель пришел к выводу: хваленая Конституция США, считающаяся величайшим творением политической мысли, содержит возможность перехода от демократии к диктатуре. Недаром же говорится о «диктатуре большинства».

Пример — приход Гитлера к власти. Он взошел на политический олимп законным демократическим путем, после того как его партия победила на выборах в рейхстаг. И возникает вопрос: что же на самом деле демократия? Не ждем ли мы от нее того, что она по определению не может дать людям?

Часто представляется, что демократия — это действенное оружие против хаоса. Особой популярностью эта идея пользовалась в девяностых годах при Ельцине, в эпоху диких рыночных преобразований. Многим людям тогда казалось, что стоит «добавить» демократии — и хаос становления рыночной экономики придет в некое гармоническое состояние. Но, если присмотреться, демократия — это «легализованный» хаос, пусть умытый, причесанный и облагороженный, но все же хаос. Не надо растолковывать обратное экономистам, подготовленным для России в США. Плоды той мусорной либеральной демократии в политике и экономике мы разгребаем до сих пор. Она, как трясина, не дает ощущения твердости дна, чтобы оттолкнуться и выбраться из этой опасной жижи.