Анатолий Терещенко - Русь – неделимое будущее…

• Голштиния (в прошлом — Ленинград);

• Саксония (в прошлом — Москва);

• Баден (в прошлом — Киев);

• Вестфалия (в прошлом — Баку).

Дальше, по его плану, Крым должен быть очищен полностью от того населения, которое там проживало в то время, и заселен исключительно одними немцами. К территории Крыма должна быть присоединена Северная Таврия, которая тоже обязана находиться в границах Третьего рейха.

В состав гитлеровской империи должна была войти Галиция, которая до Первой мировой войны принадлежала Германии как часть Австро-Венгерской империи.

Гитлер вещал:

«Область Поволжья, заселенная немцами, также будет присоединена к рейху… Мы сохраним за собою Кольский полуостров ради рудников, которые там находятся».

Экономическое и административное управление инспекторатами возлагалось на двенадцать бюро и двадцать три комендатуры. Все продовольственные и продуктовые запасы оккупированной территории переходили под управление министра сельского хозяйства и продовольствия Герберта Бакке.

В соответствии с приказом начальника штаба верховного командования вермахта Вильгельма Кейтеля от 16 июня 1941 года основная экономическая задача на захваченных территориях СССР определялась как «немедленная и полная эксплуатация оккупированных областей в интересах военной экономики Германии, в особенности в области продовольственного и нефтяного хозяйства».

Рейхсмаршал Геринг, непосредственно руководивший штабом «Ольденбург», писал:

«На Востоке я намерен грабить, и грабить эффективно. Все, что может быть пригодно для немцев на Востоке, должно быть молниеносно извлечено и доставлено в Германию… Использование подлежащих оккупации областей должно производиться в первую очередь в области продовольственной и нефтяной отраслей хозяйства. Получить для Германии как можно больше продовольствия и нефти — такова главная экономическая цель кампании».

На первых порах немцы хотели активно использовать около пятидесяти миллионов советских граждан в качестве обслуживающего персонала на фабриках и заводах. Ассимилироваться с «истинными арийцами» они не имели права. Немцы должны были жить отдельно от советских граждан.

Главари нацистской Германии считали, что чем примитивнее народ, тем он ближе по уровню развития к стаду, а потому им легче управлять… Порабощенный народ будет получать только импортную продукцию, а поэтому должен от нее полностью зависеть. Рабам не положено учиться, служить в армии, лечиться, ходить в театры, развивать свою культуру и национальную самобытность…

Надо разрешать музыку, вдохновляющую на труд рабов, разрешать среди них коррупцию — она развращает и ослабляет нацию, и ее легче держать в повиновении…

Гитлер накануне войны разглагольствовал перед своими политическими единомышленниками и элитарным генералитетом:

«Никогда в будущем не должно быть допущено образование военного могущества к западу от Урала, даже если бы нам пришлось бороться сто лет, чтобы помешать этому. Все мои преемники должны знать, что положение Германии прочно лишь постольку, поскольку к западу от Урала нет иной военной державы. Наш железный принцип отныне навсегда будет заключаться в том, что никто другой, кроме немцев, не должен носить оружие. Это главное. Даже если мы найдем нужным призвать подчиненные народы к несению военной службы, — мы должны от этого воздержаться. Одни немцы смеют носить оружие, и никто больше: ни славяне, ни чехи, ни казаки, ни украинцы».

Гитлер предполагал кормить немецкую армию и германскую администрацию первые годы оккупации продовольствием, выращенным и захваченным вермахтом в России. Массовую гибель славян от голода фюрер воспринимал как должное и крайне необходимое.

Управление западными территориями отводилось Гиммлеру, восточными — Розенбергу. В конце концов СССР делился на семь отдельных государств, заселенных немцами. На вопрос «а какова судьба аборигенов?» он отвечал с присущим пренебрежением к судьбам славян и иных наций: «Я не адвокат других народов».

Коренное население он планировал с европейской территории переправить за Урал.

Автор и законодатель нового порядка в Европе, фюрер обещал Третьему рейху тысячу лет жизни, однако он просуществовал чуть больше двенадцати. В связи с этим интересны два журналистских интервью с Гитлером: первое во время прихода его к власти и последнее — за день до смерти.

Итак, первое интервью у фюрера 21 июня 1933 года взял шведский журналист, корреспондент стокгольмской газеты «Афтонбладет» Свен Аурен. В своих воспоминаниях, написанных в 1981 году, Аурен называл Гитлера «вульгарно политизирующим немецким бакалейщиком». Хотя в 1933-м говорил с другими эпитетами, потому что был очарован им, а жизнь этих постыдных страниц истории Третьего рейха была недописана и представлялась делом будущего. Журналист описывал мистическую силу его обаяния, впечатляющую мощь человека с внутренним стержнем, сидящего в изысканном офисе. Интервью по большей части представляет собой монолог: Гитлер любил порассуждать, но Аурен некоторые ответы на свои отдельные вопросы хорошо запомнил.

Вопрос : Какова роль личности в истории?

А.Г. : В будущем личность будет играть решающую роль в политической жизни… На самом деле есть лишь одна опасность. Народ так толпится вокруг моей машины, что почти повреждает ее… У мира есть выбор между интернациональным коммунизмом и национальным интернационализмом… Немецкий национал-социализм не может быть механически перенесен в другие страны… (К великому сожалению, в последнее время он копируется в некоторых государствах радикалами-националистами. — Авт. )

Вопрос : Господин канцлер, какую роль немецкая социал-демократия будет играть в новом немецком обществе?

А.Г. : Никакой. Социал-демократы — это партия, которая достигла финальной точки развития, и ее путь идет вниз… Эта партия не находит отклика у немецкого народа… Социал-демократы сами предопределили свою судьбу своей беспрецедентной коррупцией…

Вопрос : Господин канцлер, чего Германия ожидает от Австрии?

А.Г. : Мы совершенно ничего не требуем от Австрии, но я хочу открыто сказать, что мы чувствуем себя оскорбленными тем, что с немецкими туристами обращаются как с преступниками… Никто из туристов, направляющихся в Австрию, не причастен к тому, что австрийцы называют «коричневой чумой».

Вопрос : Ну а как обстоят дела с идеей аншлюса?

А.Г. : Вопрос аншлюса не может решаться двумя народами или правительствами двух стран. Проблема аншлюса — это европейская проблема большого масштаба.