Анатолий Терещенко - Русь – неделимое будущее…

Этот доклад советские власти скрывали от нас долгие десятилетия. Его подготовил офицер вермахта — выходец из прибалтийских немцев, офицер-переводчик командующего группой армий «Центр» фельдмаршала Федора фон Бока — Вильфрид Карлович Штрик-Штрикфельдт (1897–1977). Он окончил в 1915 году Реформатскую гимназию в Петербурге. В Первую мировую войну добровольцем воевал против немцев, получив офицерский чин. В Гражданской войне сражался в белой армии против красных. С 1924 по 1939 год работал в Риге. Выехал в Германию с группой прибалтийских немцев.

Несмотря на службу в вермахте, знакомство и взаимодействие с генералом Власовым, он с глубоким уважением относился к русскому народу. Свой доклад руководству Третьего рейха под названием «Русский человек», идущий вразрез с выкладками Гиммлера и Розенберга о России, он написал в период победоносного шествия немецких армий по Русской земле. Он же стал и автором книги «Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение», в которой попытался дать ответы на многие вопросы, не нашедшие отражения в отечественной литературе о войне.

Он первым как профессиональный военный переводчик беседовал с плененным немцами сыном Сталина — Яковом Джугашвили и задокументировал его патриотические слова:

«Вы, немцы, слишком рано на нас напали. Поэтому вы нашли нас сейчас недостаточно вооруженными и в бедности. Но придет время, когда плоды нашей работы будут идти не только на вооружение, но и на поднятие уровня жизни всех народов Советского Союза…

Неужели вы думаете занять всю огромную страну?..»

Он, со слов переводчика, не верил в возможность компромисса между капитализмом и коммунизмом, не верил в освобождение русского народа немцами, как и не верил в конечную победу Германии…

Штрик-Штрикфельдт по указанию фельдмаршала фон Бока принимал участие в организации госпитализации командующего 19-й армией РККА генерал-лейтенанта Лукина и его штабного офицера полковника Прохорова, попавших в плен тяжело раненными 14 октября 1941 года при выходе из окружения севернее Вязьмы. Михаилу Федоровичу Лукину после контузии и ранений германские врачи ампутировали одну ногу, но спасли другую…

Ворошилов поспешил записать Лукина в предатели.

— Он сдался, товарищ Сталин, — заявил маршал.

Вождь назвал Климента Ефремовича оскорбительным словом и прекратил с ним беседу на эту тему…

После войны Лукин вернулся на Родину.

Сталин в 1945 году высоко оценил героизм и мужество командарма.

В 1993 году генерал-лейтенанту М. Ф. Лукину было посмертно присвоено звание Героя России.

После войны в ряде публикаций «русский немец» скажет истину: зверства гитлеровцев не столько ожесточили русских, сколько подписали приговор Гитлеру.

Хорошее знание русского языка и журналистские способности определили его судьбу в вермахте в качестве переводчика при штабе группы армий «Центр» фельдмаршала Федора фон Бока, присвоившего ему звание капитана.

Кстати, Гитлер уважал и боялся Сталина. Рассказывают, как он намеревался поступить с лидером Советского Союза после победы. Никакой казни ему он не готовил. Фюрер собирался предоставить в его распоряжение лучший замок Третьего рейха в качестве самой комфортабельной в мире тюрьмы.

Сволочная у нас все же страна, писала в своей книге «Ленин — Сталин, Технология невозможного» Е. А. Прудникова, если человек, сделавший для него столько, сколько ни один глава государства не делал, получает самые лестные оценки лишь от своих врагов! А соотечественники все тупо талдычат о каких-то «сталинских преступлениях». Может, и правда стоит смешаться с мусульманами и китайцами? Вдруг то, что получится в итоге, научится уважать своих великих? Говорят, и у тех, и у других это весьма развито…

Но вернемся к записке в Берлин. Архитектоника доклада состояла из предисловия «Огромное богатство чувств и аффектов, импульсов и волевых порывов» и семи частей: «Власть», «Собственность», «Страдание», «Новый русский руководящий класс», «Русский крестьянин», «Рабочий», «Пространство и население».

В предисловии написано следующее.

Предметом данного исследования является русский человек, который еще и сегодня представляет собой решающий фактор на огромном пространстве с его многими народами. Ведь это не кто иной, как он, наложил неизгладимую печать на это пространство вплоть до Тихого океана и Малой Азии.

Не касаясь истории открытия и расширения этого пространства, следует указать на своеобразный народно-психологический факт: одну шестую земной поверхности с более чем 160 миллионами населения можно проехать вдоль и поперек, обладая знанием только одного — и даже почти без диалектов — русского языка.

В психологической структуре русского человека наталкиваешься в первую очередь на огромное богатство чувств и аффектов, импульсов и волевых порывов, которые играют решающую роль в его поступках…

Напряженное состояние в душе русского вызывается его инстинктивным стремлением к абсолютной истине. Его не может удовлетворить тут, на земле, мысль Фауста: «След наших земных дней не может погибнуть в вечности!»

Это инстинктивное тяготение к абсолютной истине, которое налагает на каждого русского печать искателя правды и справедливости, является, пожалуй, коренным основанием того, что большинство русского народа по своей натуре глубоко религиозно…

Из многих вопросов, к которым русский человек относится совсем иначе, чем западный европеец, следует отметить три: его отношение к власти, к собственности и к страданию.

В главе «Власть» он писал, что отношение русского человека к власти существенно отличается от отношения к ней западного европейца. Как «искатель правды», русский относится отрицательно ко всякому применению силы, но из-за вспыхивающего порой в глубине его души противоимпульса он сам склонен к актам насилия.

Это хаотическое отношение к власти сложилось, по-видимому, исторически. В то время как германские племена выдвинули правящую аристократию из своей же среды, славянские племена управлялись варяжскими князьями, то есть норманнами.

Таким же чуждым было и татарское иго, оставившее после себя глубокие следы. В Германии император должен был считаться с гражданскими и духовными деятелями страны… В Англии после известной борьбы уже давно пришли к парламентаризму и тем самым к умиротворению… Германские герцоги, короли и императоры — все они олицетворяли близкую и приемлемую власть, тогда как русский знает лишь далекую, чуждую и суровую, которая, не имея с ним никакой внутренней связи, требовала от него безусловной покорности…