Алексей Громский - Интербеллум 1918–1939. Мир между великими войнами

Естественно, работа на «машин-ханэ» предполагала обучение персонала, и таким образом началось пока еще фрагментарное и эпизодическое сближение афганского общества с европейской цивилизацией [126] Родригес A. M. Новейшая история стран Азии и Африки, XX век: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений… М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2001. . Впрочем, на конец XIX века Афганистан являл собой действительно изолированное и отсталое государство. Например, для транспортировки пресловутых британских промышленных станков использовались слоны, поскольку местные дороги элементарно не были приспособлены для движения иного грузового транспорта.

После смерти эмира Абдурахмана его место занял эмир Хабибула, который взял куда более решительный курс на модернизацию страны. Он начал активнее привлекать промышленных специалистов из европейских стран, в том числе и из Германии. В 1903 году по указу эмира было создано гражданское учебное заведение «Хабибийя» и офицерское училище, где преподавали многие из приглашенных специалистов. Фактически новая, модернистская афганская интеллигенция зародилась на базе этих двух учебных заведений.

Впрочем, видя пример Ирана, эмир Хабибулла придерживался политики ограничения вмешательства Британии во внутренние дела Афганистана. И умел оказывать куда более действенное сопротивление, нежели персы. Например, в 1907 году, когда британский вице-король Индии лорд Джордж Натаниэль Керзон, который, по сути, был британским наместником в Индии и регионе, попытался с помощью прямого политического давления вырвать у недавно пришедшего к власти эмира новые уступки в пользу короны: вице-король попытался просмотреть договоры, заключенные с эмиром Абдурахманом, как личные и нуждающиеся в пересмотре после смерти последнего.

В частности, лорд Керзон требовал «развития военной инфраструктуры по обе стороны индо-афганской границы; предоставления полной информации о состоянии афганской армии; установления британского контроля над военными поставками в Афганистан; улучшения системы транспортных коммуникаций от индо-афганской границы в направлении на Кабул и Кандагар; отказ афганского эмира от поддержки пограничных племен; допуск британских военнослужащих в районы, непосредственно прилегающие к российско-афганской границе; разработку совместных боевых операций на случай вторжения русских войск в Афганистан» [127] Симонов К. В. Дж. Керзон и политика англо-индийского правительства в отношении Афганистана в 1901–1904 гг. ИСТОРИЧЕСКИЕ, ФИЛОСОФСКИЕ, ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ, КУЛЬТУРОЛОГИЯ И ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ. ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ, Издательство Общество с ограниченной ответственностью Издательство “Грамота”, Номер: 5–3 (43), 2014, страницы: 173–178. .

Что касается России, то нужно понимать, что лорд Керзон придерживался той же позиции, что и его персидский коллега по работе Вольф – «Британия превыше всего, а Россия должна уйти». Это было уже окончание «большой игры», которое вот-вот должно было завершиться пактом о разделе сфер влияния. Но пока пакт не был подписан, нужно было действовать в рамках вполне понятной, экспансионистской и оборонительной логики. С другой стороны, вторжение во внутреннюю политику Афганистана прямо нарушало принцип невмешательства, декларированный короной Афганскому эмирату. А потому эмир Хабибулла попросту отказался ехать в Индию для переговоров по пересмотру соглашений с Британией. Отказ он мотивировал тем, что «спорных вопросов между сторонами не существует и нет надобности вносить какие-либо дополнения к прежним соглашениям» [128] Родригес A. M. Новейшая история стран Азии и Африки, XX век: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2001. .

В общем, на момент начала Первой мировой войны афганцы испытывали равно негативное отношение ко всем европейским державам, и особенно к британцам, которые пытались подчинить эмират своей власти. Впрочем, Германия, которая ранее поставляла своих специалистов и военных инструкторов, все же ценилась несколько выше. Этого, однако, не хватило для того, чтобы Афганистан выступил на стороне Тройственного союза. Он, как и Персия, объявил нейтралитет. При этом снова куда более действенный, чем в Иране.

Вышеупомянутый немецкий разведчик, лейтенант Нидермайер, не смог договориться с эмиром Хабибуллой. Тот на переговорах заявил, что решится на участие в войне против Британии только в том случае, если Германия перебросит в его страну несколько боеспособных дивизий. Сделать этого немцы не захотели. Здесь, в общем, понятна реакция Германии: бросать свои собственные военные части под удар Британской Индии значило обрекать эту силу на тяжелейшие потери, а то и на поражение.

Но вместе с тем Афганистан не отказался от услуг Германии полностью. Пользуясь нейтральным статусом, Хабибулла-хан назначил Нидермайера куратором по модернизации вооруженных сил и оборонительных сооружений Афганистана. «По согласованию с эмиром Нидермайер и его офицеры занялись реорганизацией афганской армии и Генштаба. Они организовали несколько офицерских школ и даже военную академию. В качестве преподавателей служили немецкие офицеры, а также значительная часть австрийских офицеров, бежавших в Афганистан из русского плена.

Под руководством немецких офицеров была построена оборонительная линия по защите Кабула, которая демонстративно направлялась против Индии. Под руководством Нидермайера проведены маневры афганских войск, которые также имели “демонстративное направление” против Индии. Кроме того, по инициативе Нидермайера на границе с Индией был устроен артиллерийский полигон, где постоянно велись стрельбы».

Этих и некоторых других, нелегальных мероприятий партизанского характера хватило для того, чтобы Британия до конца Первой мировой войны держала в постоянной боевой готовности на индо-афганской границе группировку войск в 80 тысяч человек [129] Широкорад А. Персия – Иран. Империя на Востоке. Издательство Вече, 2010. .

Оскар фон Нидермайер становится в это время этаким «германским Лоуренсом Аравийским». Он также автономен, не очень слушается приказов и ведет борьбу «до победного конца», вопреки вообще всей и всяческой внешней геополитической обстановке. Правда, ко всему прочему, в нем говорит еще и немецкий «орднунг», что делает его партизанские операции чуть менее безумными, но куда более логичными и болезненными для британцев.

В итоге, чтобы поймать «германского Лоуренса», корона подкупила эмира Хабибуллу, начав выплачивать ему ежегодную субсидию в 2,4 миллиона рупий. Что характерно, субсидии сработали далеко не сразу, а немецкий разведчик, несмотря на окончание Первой мировой, продолжал «развлекаться» вылазками против британцев самым беспардонным и болезненным для оппонентов образом.