Виктор Лаптухин - Африканский казак

В ответ прозвучали восторженные крики лейтенанта Шануана и еще нескольких человек. Большинство французов и многие их помощники из местного населения растерянно молчали. Только на лицах сенегальских и хаусанских стрелков, привыкших к стрельбе и крови, сияли широкие улыбки. Сегодня на их долю выпало редкое зрелище — наблюдать, как всемогущие белые повелители пускают кровь друг другу из-за дележа награбленной добычи. Совсем как обыкновенные воры! Будет о чем рассказать односельчанам вечером у костра!

— Друзья! — продолжал Вулэ. — Сегодня у нас праздник освобождения. Отдыхайте, пируйте, веселитесь! Доктор, окажите помощь раненому лейтенанту, а ты, Мишо, распорядись, чтобы похоронили подполковника. И не забудь, чтобы на могилу наложили побольше камней, иначе гиены растащат его кости. Завтра мы продолжим путь на восток! К озеру Чад! К сокровищам Борну!

Весь день над лагерем столбом поднимался дым костров, на которых жарилось мясо и варилась душистая похлебка. Стрелки, пастухи, носильщики и прочий лагерный люд ел до отвала, пил раздобытое в деревне пиво, стучал в барабаны, пел и плясал. А в офицерских палатках вино лилось рекой и шли жаркие споры о том, что делать дальше. Самые отчаянные головы выступали за продолжение похода на восток и создание собственного государства. Потом можно будет стать протекторатом Франции и зажить не хуже африканских и азиатских королей и князей, которые отлично устроились под властью британской короны. Более осторожные предлагали забыть о новых авантюрах и поскорее вернуться в родные гарнизоны. Кто-то заметил, что в убийстве подполковника Клобба виноват лишь капитан Вулэ и в какой-то мере лейтенант Шануан. Что касается остальных, то им нечего опасаться наказания. Особенно, если они чистосердечно во всем покаятся.

Во всех этих спорах Дмитрий не принимал участия. Операция приобрела несколько неожиданный характер, но тем не менее ее следовало довести до конца. Сейчас наступал главный момент.

Поэтому он сидел в стороне и слушал, как ораторствовал Хасан. Рядом с ним у костра пристроился Зизи и переводил слова хаусанца своим землякам. Их слушали очень внимательно, согласно кивали, одобрительно прищелкивали пальцами или хлопали в ладоши. Иногда Хасан замолкал и кто-нибудь из слушателей высказывал свое мнение. Происходил традиционный совет, и хотя эти писаря, капралы, десятники и смотрители были уроженцами разных племен и народов, но все они отлично понимали друг друга. Они не первый год имели дело с европейцами, и им не требовалось вести длинные речи, чтобы договориться о том, как соблюсти собственный интерес в создавшейся обстановке.

— Вот я и говорю, — продолжал Хасан. — Зачем нам дальше тащиться на восток? У каждого уже набрано много скота, пленных и всякого добра. Кто знает, когда и сколько заплатит нам капитан! А впереди нас ожидают скудные пастбища, редкие колодцы с соленой водой, разбойники шува и базингеры Раббеха. Каждый знает, что в походе можно хорошо нажиться, но можно и все потерять. Местные жители предупреждают, что наступило время «альгазари», и в некоторых деревнях уже начался падеж скота… Как говорят старики, лучше один заяц в котле, чем десяток в саванне.

Слушатели дружно закивали. Раздались одобрительные голоса.

— Нельзя возвращаться домой с пустыми руками.

— Весь Сенегал будет издеваться над нами, если вернемся без скота и пленных.

— Капитан совсем озверел от крови.

— Теперь уже убивает и своих.

— Воистину, пора расходиться по домам.

— Это что за сборище обезьян! — гаркнул внезапно появившийся из темноты сержант Мишо. — Разойтись! Плетей захотели? Или в петлю? Ваше дело исполнять приказы, а не умничать. Что это за рябая рожа! Не видел тебя раньше. Пойдем к капитану!

Быстро схватив одной рукой Хасана за шиворот, сержант выхватил револьвер. От неожиданности все растерялись. Один только Зизи встал на его пути, склонился до самой земли.

— Господин сержант! Мы не делали ничего плохого. Просто слушали сказки и истории, которые рассказывал этот странник.

— Пошел вон! — Мишо щелкнул предохранителем. — Сейчас вызову патруль и вы все встретитесь с капитаном. Вот только будете рассказывать ему правду. Сказок он не любит!

Но прежде чем сержант дал сигнальный выстрел, Дмитрий метнул нож.

— Мог бы ударить ему и не в шею, — недовольно проворчал Хасан. — Меня всего залило кровью.

— Не болтай глупостей. Где твои стрелки? Начинайте работать!

Через несколько минут десятка два рослых парней бесшумно приблизились к палатке капитана. Шедший впереди них Зизи сделал знак, и часовые моментально растворились в темноте. Но какой-то капрал вздумал требовать пароль. Выбежавший на шум лейтенант Шануан был тут же заколот штыками. Но капитан Вулэ успел сделать несколько выстрелов. Его свалил залп в упор.

После этого в лагере началось нечто невообразимое. С радостными криками и веселым барабанным боем толпы людей покидали лагерь и исчезали в темноте. Они гнали с собой стада скота и вереницы вьючных животных, уносили все, что попадалось под руку. Немногочисленные офицеры и оставшиеся верными им слуги сбились в кучу и молча смотрели, как быстро исчезают горы мешков, корзин и ящиков с казенным имуществом. Никто и не пытался остановить людей.

Колонна Вулэ — Шануана перестала существовать.

Дмитрий быстро обшарил карманы капитана и достал пакет, привезенный мистером Кейнсоном. Кто-то профессионально потрудился над изготовлением этих бумаг, и они сделали свое дело. Теперь пусть французские историки сами излагают обстоятельства этого инцидента, уникального в колонизации Африки. Наверняка его участники напишут горы рапортов, объяснительных записок и воспоминаний, а журналисты придумают для него красивое название. Например — «трагедия в Данкори». Но эти бумаги не стоит оставлять для любопытных потомков.

Бросил их в костер и ждал, когда они полностью сгорят. Старательно перемешивал пепел.

— Что это ты засмотрелся на огонь? — спросил подошедший Хасан. — Поехали, лошади уже готовы.

— Вот и опять мы с тобой оказались вдвоем в саванне, — произнес Хасан на другой день. — Только на этот раз двигаемся в обратном направлении, с запада на восток.

Весь день гнали коней подальше от Данкори, старались не попадаться на глаза тем, кто спешил принять участие в разграблении лагеря. Сами же прихватили с собой только сумку с талерами и оружие, но забыли о продовольствии. Теперь из горсти проса, случайно найденного и седельной сумке, варили жидкую кашицу, а Хасан насадил на прутик несколько грибов и держал их над огнем.

— Обычная еда в дороге, — говорил он. — Мы их называем «земляное мясо», или «ослятина». Охотники и некоторые крестьяне собирают их, добавляют в похлебку. Ешь, не бойся.