Вячеслав Кондратьев - Великая Парагвайская война

Союзникам все же удалось отбиться и в относительном порядке отойти к захваченным в начале боя окопам. На этом сражение завершилось. О возобновлении атак не могло быть и речи, поскольку бразильцы и аргентинцы понесли тяжелейшие потери, а уругвайская армия фактически перестала существовать.

Из 3000 уругвайцев и их наемников, принимавших участие в битве, уцелело не более 500, а общие потери альянса убитыми и пропавшими без вести за три дня составили 3220 человек, что вполне сопоставимо с парагвайскими потерями при Туюти. Еще около 1400 солдат и офицеров было ранено.

Парагвайцы тоже понесли серьезный урон – примерно 2500 убитых и раненых, но исход битвы являлся для них несомненным успехом, особенно важным, так как ему предшествовала долгая череда неудач. Хотя союзники продвинулись примерно на километр и захватили передовые траншеи, плата за это была слишком высокой.

Уругвай за несколько часов потерял более половины от общего числа своих солдат, погибших за все годы войны. И до сих пор Бокерон де Пирис остается самым кровавым сражением в его истории. В дальнейшем уругвайцы не играли заметной роли ни в одном бою, а их участие в войне стало чисто номинальным.

Уругвайцы уносят в тыл убитого генерала Леона Пальехаса

Можно сказать, что 18 июля 1866 года Парагваю фактически удалось вывести из игры одного из трех членов альянса, однако этот успех не стоит преувеличивать, так как Уругвай изначально был самым слабым игроком в союзной команде.

Значительный урон понес и Парагвайский легион, потерявший до 300 человек, причем, в основном – пропавшими без вести. Поскольку большинство солдат вступило в это формирование не по своей воле, можно предположить, что многие «пропавшие» просто дезертировали. Как бы там ни было, а союзное командование более ни разу не рискнуло посылать легионеров в бой. До конца войны они использовались на хозяйственных работах и выполняли жандармские функции на оккупированных землях.

Церемония прощания с телом Пальехаса

После провала наступления в Бокерон де Пирис союзники решили снова задействовать свой главный козырь – броненосный флот. Целью для очередной атаки они выбрали форт Курузу – передовое укрепление, которое парагвайцы начали строить летом 1866 года у берега реки Парагвай, на дальних подступах к Умаите. Его 13 пушек преграждали водный путь к крепости.

Впрочем, «форт» – громко сказано, фактически это был палаточный лагерь с несколькими блиндажами, опоясанный рвом и невысоким, довольно пологим земляным валом, на который можно было взобраться без лестниц. Столь слабые укрепления не обеспечивали надежной защиты от артиллерии, а более мощных парагвайцы соорудить не успели.

В ночь на 1 сентября к форту подошла бразильская эскадра в составе пяти броненосцев: «Тамандаре», «Рио-де-Жанейро», «Байя», «Баррозо» и «Лима Баррос», а также – семи канонерок и нескольких пароходов с десантом.

«Рио-де-Жанейро», получивший название, которое изначально предназначалось для «Баррозо», был третьим по счету броненосцем бразильской постройки, вступившим в строй 17 февраля 1866 года. Он представлял собой казематную плавбатарею типа «Тамандаре» с аналогичным водоизмещением, бронированием и вооружением.

«Лима Баррос» же, как уже говорилось, строился для Парагвая на английской судоверфи «Лэйрд энд Бразерс» под названием «Беллона», а потом был перекуплен бразильцами, став самым сильным боевым кораблем не только Бразильской империи, но и всей Латинской Америки.

Этот двухбашенный монитор океанского класса имел водоизмещение 1730 тонн и длину 61 метр. Две паровые машины мощностью 1000 лошадиных сил работали на два гребных винта и придавали кораблю скорость до 12 узлов. Помимо них, «Лима Баррос» нес трехмачтовое парусное вооружение класса «баркентина».

Вооружение состояло из четырех 70-фунтовых орудий Уитворта, размещенных попарно в двух вращающихся башнях. Бронирование: борта – 76-114 мм, башни – 114 мм, палуба – 12,7 мм. Экипаж – 170 человек под командованием капитана Элисиардо Антонио дос Сантоса.

На транспортных пароходах, входивших в состав эскадры, находилось 8385 бразильских и около 1000 аргентинских солдат и офицеров под общим командованием бразильского генерала Мануэла де Сузы. Гарнизон Курузу насчитывал, по разным данным, от 2500 до 2800 человек, но бразильцы надеялись значительно проредить его перед штурмом.

Гибель бразильского броненосца «Рио-де-Жанейро», подорвавшегося на парагвайских якорных минах

Бомбардировка началась в 7.30 утра. Береговые пушки отвечали довольно метко, но против броненосцев их чугунные ядра были бессильны – 68 попаданий и ни одного пробития. Обстрел продолжался более четырех часов и нанес парагвайцам большие потери, а затем бразильцы, по латиноамериканской традиции, ушли на сиесту.

Пока они отдыхали, парагвайцы с противоположного берега реки пустили на врага по течению несколько плотов-брандеров, груженных бочками с порохом. Однако все эти «торпеды» были вовремя обнаружены и расстреляны. А чтобы угроза не повторялась, бразильцы высадили на берег 800 десантников и после короткой стычки захватили базу брандеров.

Следующим утром обстрел возобновился. Поначалу все шло как раньше – бразильские снаряды десятками выкашивали защитников Курузу, а парагвайские ядра с гулким лязгом били в железные борта и отскакивали как мячи. Но в этот день бразильцы получили еще один сюрприз: примерно в два часа пополудни под днищем головного броненосца «Рио-де-Жанейро» один за другим прогремели два взрыва.

Атака бразильцев на форт Курузу

Корабль сразу осел на корму и под восторженные крики парагвайцев начал быстро погружаться. С него спустили шлюпки, однако, спастись удалось не всем: 57 из 148 офицеров и матросов погибли при взрывах или утонули вместе с броненосцем. Среди погибших был и капитан «Рио-да-Жанейро» Америко Сильвадо. Так парагвайцы впервые в Латинской Америке успешно применили противокорабельные якорные мины.

Отмотаем время немного назад, чтобы рассказать, откуда взялось в Парагвае это оружие.

По окончании войны Севера и Юга в США остались тысячи специалистов по различным вооружениям, которым не нашлось места в резко сокращенной американской армии. Многие сменили профессии, но другие попытались найти себе применение за рубежом в качестве наемников. Одного из них – минера по фамилии Крюгер – судьба забросила аж в Парагвай, где он летом 1865 года предложил свои услуги Франсиско Солано Лопесу.