Вячеслав Кондратьев - Великая Парагвайская война

Я пишу Вам, Ваше Превосходительство, из лагеря Лопеса, расположенного среди гор. Тиран, не пожелавший сдаться, повержен и погиб. Я поздравляю Ваше Превосходительство с окончанием войны и с тем, что тиран искупил свою вину перед Бразилией. Генерал Рескуин и другие командиры взяты в плен.

Да хранит Господь Бог Ваше Превосходительство.

Перед захоронением тела Лопеса военврачи бразильской армии произвели его осмотр и по возвращении в Консепсьон составили патологоанатомический отчет:

Мы, нижеподписавшиеся, по просьбе полковника Жоана Нуньеса да Силва Тамареса произвели обследование ран, которые привели к смерти экс-диктатора и тирана Республики Парагвай Франсиско Солано Лопеса.

При обследовании обнаружено: разрез кожи и подкожной клетчатки лобной области длиной три дюйма; глубокая колотая рана в подвздошной области длиной в полтора дюйма с повреждением брюшины, кишечника и мочевого пузыря; слепое ранение мушкетной пулей в верхнюю часть спины, пуля осталась внутри грудной клетки.

Вилла Консепсьон, 25 марта 1870 года

Подписи:

Доктор Мануэл Кардозо де Коста Лобо

Доктор Милитао Барбоса Лисбоа

Трупы Лопеса и Панчито долго никто не хотел хоронить, пока Элиза Линч сама не начала копать могилу. Видя это, бразильские солдаты устыдились, вырыли глубокую яму, столкнули туда тела и забросали землей. В 1936 году останки президента и его наследника были эксгумированы и торжественно перезахоронены в Национальном пантеоне героев, только что открытом в центре парагвайской столицы.

Пятилетняя война нанесла тяжелый урон всем ее участникам, но для Парагвая он оказался почти фатальным. К апрелю 1870 года страна была оккупирована, ее армия – уничтожена, все города – разорены и разграблены, ни одно предприятие не работало, деньги ничего не стоили, торговля прекратилась, сельское хозяйство находилось в полном запустении.

Земля не обрабатывалась, поголовье скота упало почти до нуля, запасы продовольствия отсутствовали, повсюду царил голод, болезни и чудовищная нищета.

Большинству переживших войну парагвайцев буквально нечем было даже прикрыть наготу. Страна стояла на грани вымирания, избежав этой участи лишь благодаря гуманитарной помощи католической церкви и недавних врагов – Бразилии и Аргентины.

Оценка количества жертв этой войны со стороны Парагвая сильно затруднена тем, что неизвестна довоенная численность его населения. Есть только результаты переписи 1846 года, согласно которой в стране на тот момент проживало примерно 245 тысяч человек (подсчитано 233 тысячи, и еще в 10–15 тысяч оценен недоучет), а также – данные послевоенных переписей 1870 и 1873 годов. Первая, осуществленная оккупационным командованием, дала цифру 116 тысяч, а вторая, которую новое правительство Парагвая провело уже самостоятельно, зафиксировала 221 тысячу жителей.

Разумеется, почти двойной естественный прирост за три года – вещь абсолютно нереальная, а столь большая разница объяснялась возвращением беженцев и пленных, а также неполнотой охвата населения переписью 1870 года, проводившейся в «полувоенных» условиях.

Таким образом, перепись 1873 года с небольшой поправкой на родившихся в 1871-72 годах дает более-менее объективную информацию о числе уцелевших в великом побоище. Однако число людей, вовлеченных в этот кошмар, до сих пор вызывает бурные дебаты.

Максимальная оценка базируется на изданной в 1862 году книге бельгийского путешественника и натуралиста Альфреда дю Грати «Республика Парагвай», в которой сказано, что в 1857 году в Парагвае якобы прошла перепись, показавшая, что в стране проживает 1 миллион 337 тысяч 439 человек. В таком случае людские потери Парагвая в Великой войне превышали миллион человек, то есть достигали 90 % населения. Однако большинство исследователей считают эту апокалиптическую статистику нереальной, а указанную де Грати цифру – нелепым вымыслом.

Во-первых, нет никаких документальных подтверждений того, что в 1857 году в Парагвае действительно проводилась перепись. Подобные мероприятия всегда оставляют после себя солидные массивы нормативной, отчетной и статистической документации. Например, от переписи 1846 года, несмотря на все дальнейшие перипетии, сохранилось более 20 тысяч различных документов. А от мифической переписи 1857 года не осталось ничего: ни официальных бумаг, ни сообщений в СМИ, ни каких-либо упоминаний в письмах, дневниках и мемуарах.

Во-вторых, разница между 245 и 1337 тысячами демонстрирует более чем пятикратный рост населения всего за 11 лет. Если продолжить эту прогрессию до начала войны, то получится, что к тому моменту население Парагвая должно было перевалить за два миллиона.

Оружие и предметы экипировки парагвайской армии, захваченные союзниками и выставленные в уругвайском военном музее

С точки зрения демографии это полный абсурд, тем более что в Парагвае за тот период не наблюдалось ни массовой иммиграции, ни присоединения новых земель. Чтобы достичь таких показателей только за счет естественного прироста, он должен ежегодно превышать 17 %, однако во всех остальных странах Латинской Америки за тот же период естественный прирост составлял от 1,7 до 3,7 %.

Даже если сделать большое допущение и предположить, что население Парагвая за счет исключительно высокой рождаемости ежегодно прирастало на 5 %, то получится, что к 1857 году оно составляло не более 420 тысяч, а к 1864–580 тысяч человек. Это – предельно допустимые величины, но более реалистично выглядят расчеты современных историков, исходящих из того, что темпы роста населения Парагвая при Лопесах не выходили за континентальные максимумы, то есть не превышали 3,7–4% в год.

В таком случае в 1857 году в Парагвае реально проживало примерно 370 тысяч человек, а в 1864 – около 500 тысяч. Эта цифра вполне корреспондируется с известными данными, согласно которым в 1864–1869 годах в стране было мобилизовано порядка 150 тысяч мужчин призывного возраста. Если бы ее население превышало 1,3 миллиона, то такой процент мобилизации выглядел бы довольно незначительным, и уж во всяком случае не возникало бы необходимости в рекрутировании стариков и детей [2] Естественнно, возникает вопрос: откуда дю Грати взял информацию, а точнее – дезинформацию о переписи 1857 года и ее результатах? Вероятнее всего, он получил ее во время своего пребывания в Парагвае от местных чиновников, которые хотели повысить таким способом авторитет своей страны на международной арене. Узнав, что бельгийский путешественник собирается написать и издать в Европе книгу о Парагвае, они могли сообщить ему сильно завышенные данные о численности населения державы Лопеса, полагая, что это сделает ее более солидной и «весомой» в глазах европейцев. .