Жюль Верн - Приключения троих русских и троих англичан. Плавающий город. Священник в 1839 году: [романы]

Беговой дорожкой стало кольцо прогулочных палуб. Участники соревнования должны были пробежать три круга, то есть им предстояло преодолеть около тысячи трехсот метров. Дистанция вполне приличная. Роль трибун выполняли прогулочные площадки, где собрались толпы зрителей, вооруженных подзорными трубами. На этих «трибунах» даже повесили парусину, чтобы защититься от океанских брызг. Дамы в нарядных туалетах собрались в основном на крыше кормовой надстройки. Великолепное зрелище!

Фабиан, капитан Корсикэн, доктор Дин Питфердж и я разместились на носовой площадке. Именно там было огорожено место для взвешивания участников соревнований. Неподалеку от нас находились старт и финиш. Темпераментные британцы не замедлили заключить пари. На кон ставились значительные суммы, естественно, исходя из внешнего вида соперников, а не на основе их достижений, записанных в «племенном журнале». Я не без тревоги заметил, что активнейшее участие в подготовке состязаний принял Гарри Дрейк. Со своим обычным апломбом он что-то обсуждал, о чем-то спорил, делая заявления безапелляционным тоном. К счастью, Фабиан, хотя и поставил несколько фунтов, показался мне индифферентным [373] И н д и ф ф е р е н т н ы й — безразличный, безучастный, равнодушный. ко всей этой суете. Он стоял в стороне, на лице тревога, а мысли витали где-то далеко.

Из числа участников состязания внимание публики привлекли двое. Один из них, шотландец из Данди по фамилии Уилмор, худой, быстрый, с широкой грудью и горящими глазами, явно тянул на фаворита. Другой — крупный и хорошо сложенный ирландец по фамилии О’Келли, длинный, как беговая лошадь,— в глазах знатоков имел равные шансы с Уилмором. Ставки на него шли один к трем, и, поразмыслив и поддавшись всеобщему увлечению, я готов был поставить на него несколько долларов, как вдруг ко мне обратился доктор Питфердж:

— Ставьте на маленького. Большой не выдержит.

— Что вы этим хотите сказать?

— А вот что,— со всей серьезностью стал объяснять доктор.— Большой не является настоящим спортсменом. У него есть резвость после старта, но он ее не сохранит. А маленький — шотландец, достойный представитель этого человеческого племени. Обратите внимание на его корпус: он прямо стоит на ногах, грудь развернута, конечности не утратили гибкости. В этом случае он надежно пробежит всю дистанцию. Кстати, его манера ставить ноги поочередно в одну линию обеспечивает средний темп бега — двести шагов в минуту. Ставьте на него, советую я вам, честное слово, не пожалеете.

Я послушался рекомендации всеведущего доктора и поставил на Уилмора. Что касается остальных четырех участников соревнований, то о них не стоило и упоминать.

Стали тянуть жребий. Судьба благоволила ирландцу, которому досталось место у самого каната слева. Шесть участников забега выстроились на линии старта. Это упрощало действия комиссара по предупреждению фальстартов [374] Ф а л ь с т а р т — в спорте — неправильно взятый старт, когда кто-либо из участников состязания начал движение раньше поданной команды. .

Подали сигнал. Под крики «Ура!» состязание началось. Знатоки поняли сразу, что Уилмор и О’Келли — профессиональные бегуны. Не обращая внимания на соперников, которых быстро оставили позади, они бежали, чуть подав вперед корпус и запрокинув голову. Предплечья приближены к грудной клетке, руки слегка поданы вперед, попеременно крест-накрест движения ног. Бежали босиком, не касаясь пятками палубы, чтобы сохранить эластичность и силовой импульс. Одним словом, все движения их были согласованы и дополняли друг друга.

Во время прохождения второго круга О’Келли и Уилмор бежали бок о бок, далеко оторвавшись от выбивавшихся из сил соперников. Они со всей очевидностью демонстрировали истинность аксиомы, то и дело произносимой доктором:

— Бегут не ногами, бегут грудью! Коленный сустав — это хорошо, но грудь — еще лучше!

На предпоследнем повороте зрители вновь стали подбадривать криками своих фаворитов. Громкие восклицания, возгласы «Ура!» и «Браво!» раздавались тут и там.

— Побеждает маленький,— сказал Питфердж.— Глядите, у него ровное дыхание. А его соперник задыхается.

Действительно, лицо у Уилмора было спокойным и бледным. А изо рта О’Келли шел пар, как от тлеющей сырой соломы. Он бежал, точно получил «посыл», выражаясь на жаргоне спортсменов. Тем не менее они шли грудь в грудь. Вот уже миновали главную надстройку, затем вход в машинное отделение и, наконец, пересекли линию финиша.

— Ура! Ура Уилмору! — кричали одни.

— Ура О’Келли! — подавали голос другие.

— Победил Уилмор!

— Нет, они пришли одновременно.

Истина заключалась в том, что победил Уилмор, хотя он обошел соперника всего на полголовы. Такое решение принял достопочтенный Мак-Карти. Тем не менее спор не утихал, и участники его перешли к крепким выражениям. Приверженцы ирландца, и особенно Гарри Дрейк, утверждали, что это «ничья», то есть оба бегуна поделили первое и второе место и, следовательно, необходим повторный забег.

Однако в это время Фабиан сделал непроизвольное движение, подошел к Гарри Дрейку и холодно произнес:

— Сударь, вы ошибаетесь. Победитель — шотландский матрос.

Дрейк живо обернулся к Фабиану.

— Вы что-то сказали? — обратился он с угрожающим тоном.

— Я сказал, что вы ошибаетесь,— спокойно проговорил Фабиан.

— Вы, без сомнения, сделали ставку на Уилмора? — быстро отреагировал Дрейк.

— Я, как и вы, поставил на О’Келли,— ответил Фабиан.— Но проиграл, и я плачу.

— Сударь,— воскликнул Дрейк,— вы что, учить меня вздумали?..

Но ему не удалось закончить фразу. Капитан Корсикэн встал между ним и Фабианом, намереваясь предотвратить ссору. Он сурово обратился к Дрейку, не скрывая презрения. Но стоило Корсикану кончить, Дрейк скрестил руки и обратился к Фабиану:

— Сударь,— произнес он со зловещей улыбкой,— у вас есть друзья, которые могли бы вас защитить?

Фабиан побелел. Он ринулся было к Гарри Дрейку, но я вовремя его удержал. Тут уже вмешались и спутники Дрейка, наступая на его противника и бросая на него полные злобы взгляды.

Мы с капитаном Корсикэном окружили Фабиана, который в это время говорил спокойным голосом:

— При первой же возможности я прикончу его.

В ночь с пятницы на субботу «Грейт-Истерн» пересек течение Гольфстрим, воды которого, светлые и теплые, размывают морской грунт. Верхний слой течения, врезаясь в воды Атлантики, как бы становится выпуклым. Это настоящая река, текущая меж жидких берегов, одна из самых крупных на земном шаре, хотя и не столь значительная, как Амазонка или Миссисипи. Температура в этих бурных водах за ночь поднялась с двадцати семи градусов по Фаренгейту до пятидесяти одного, что по Цельсию составляет двенадцать градусов.