Александр Дюма - Сесиль

— Боже мой! Боже мой! — прошептала Сесиль. — Прости мне!

Сэмюель решил, что ослышался, и продолжал:

— Он все больше слабел, правда, было еще два или три приступа, когда казалось, что жизнь возвращается, на деле же это душа прощалась с телом, и без пяти минут три, — я как сейчас это вижу, мадемуазель, — он приподнялся, окинул все вокруг пристальным взглядом, произнес ваше имя и упал на кровать. Он был мертв.

— А потом, потом, Сэмюель?

— Ну что потом, сами знаете, мадемуазель, на борту церемониться не станут, особенно если покойный скончался от заразной болезни. Я поднес зеркало к губам бедного юноши: дыхания больше не было. Тогда я пошел и сказал капитану: «Все кончено, он умер».

— Боже мой! Боже мой! — во второй раз прошептала Сесиль. — Ведь ты простишь мне?

— Так вот, капитан мне и говорит: «Раз он умер, Сэмюель, друг мой, ты пойдешь с нами составить протокол, а потом займешь свой пост». — «Простите, капитан, — ответил я, — но это еще не конец. Бедный господин Анри! А кто зашьет его в мешок? Даже если он простой пассажир, не следует все-таки бросать его в море как собаку, это несправедливо». — «Ты прав, — согласился капитан, — только давай живее». Я кивнул в ответ и принялся за работу, потому что на борту всем не терпелось поскорее избавиться от этого несчастного трупа. Поэтому церемония была недолгой. Когда я пришел сказать капитану, что господина Анри зашили, капитан спросил: «А ты привязал ему груз к ногам?» — «Даже два, капитан, — отвечал я, — нечего скряжничать с друзьями». — «Хорошо, — сказал капитан. — Пускай поднимут тело на палубу». Я взял тело на руки, принес, его положили на доску. Капитан, по происхождению ирландец и, следовательно, католик, прочитал несколько молитв, затем доску подняли, тело соскользнуло, погрузилось в воду и исчезло. Все было кончено.

— Спасибо, мой славный Сэмюель, спасибо, — сказала Сесиль. — Но мы, должно быть, приближаемся к тому месту, где ты его бросил в море?

— Честное слово, мадемуазель, мы почти прибыли. Через пять минут, как только вон та большая пальма, которая виднеется на ближайшем от нас острове, окажется прямо напротив нашего бушприта, и будет то самое место.

— А откуда бросили его тело, Сэмюель?

— С левого борта. Да нет, — добавил Сэмюель, отсюда вы не можете видеть нужного места, грот-мачта заслоняет его от нас, это между трапом и вантами бизань-мачты.

— Хорошо, — промолвила Сесиль.

И девушка устремилась к указанному месту, исчезнув за грот-мачтой.

— Бедная мадемуазель Сесиль! — прошептал Сэмюель.

— Когда мы будем точно на месте, — спросила Сесиль, — ты ведь предупредишь меня, Сэмюель?

— Будьте покойны, мадемуазель.

Сэмюель наклонился, заглядывая под парус. Он увидел Сесиль — стоя на коленях, она молилась.

Прошло минут пять, в течение которых рулевой не сводил с пальмы глаз. Затем, когда пальма оказалась, наконец, прямо на траверзе бушприта, он крикнул:

— Это здесь.

— Вот и я, Анри! — послышался голос.

Затем раздался всплеск от упавшего в воду тела.

— Человек за бортом! — громко крикнул помощник капитана, стоявший на вахте.

Сэмюель метнулся от руля к борту. Он заметил что-то белое, кружившее в струе за кормой; затем это подобие облака, опустившегося на водную поверхность, погрузилось в воду и исчезло.

— Вот, значит, почему, — сказал Сэмюель, снова берясь за штурвал, — вот, значит, почему она просила Бога простить ее!

«Аннабель» продолжала свой путь и еще через восемнадцать дней плавания счастливо добралась до Пуэнт-а-Питра.

«Сесиль» («Cécile») — повесть о трагической любви юной французской аристократки, эмигрировавшей в годы Революции вместе со своей семьей в Англию, а затем так и не сумевшей приспособиться к жизни в наполеоновской Франции; впервые публиковалась под названием «Свадебное платье» («La robe de noces») в парижском еженедельнике «La Mode» («Мода») с 15.02.1843 по 25.04.1843.

Первое книжное издание во Франции: Paris, Dumont, 1844, 8vo, 2 v.

Время действия: с 20 сентября 1792 г. по 1808 г.

Новый перевод повести на русский язык был сделан специально для настоящего Собрания сочинений по изданию: Michele Lévy frères, Paris, 1860 и по нему же сверен.

… Это происходило в период наивысшего расцвета имперской славы — между Тильзитским миром и Эрфуртской конференцией. — Тильзит — небольшой город (соврем. Советск Калининградской обл.) в Восточной Пруссии (в то время входившей в Прусское королевство), расположенный при впадении реки Тильзы в Неман.

Здесь 7 июля 1807 г. был заключен мирный договор между Францией и Россией, а 21 июля 1807 г. — мирный договор между Францией и Пруссией, положившие конец войне 1806–1807 гг. между Францией — с одной стороны, Пруссией и Россией — с другой («Тильзитские мирные договоры»); здесь был подписан также трактат о наступательном и оборонительном союзе между Россией и Францией (7 июля 1807 г.). Поскольку война закончилась полным поражением Пруссии и России, условия Тильзитского мира были чрезвычайно выгодны для Наполеона. Для Пруссии же они были катастрофичны — она теряла все свои владения к западу от Эльбы (они вошли во вновь созданное Наполеном Вестфальское королевство), должна была сократить свою армию до 40 тысяч человек и уплатить огромную контрибуцию. Для России, поскольку Наполеон искал в то время союза с ней, условия были не столь тяжелы, однако ей пришлось признать все изменения, произведенные им в Европе, согласиться на создание Великого герцогства Варшавского (на тех польских землях, что ранее отошли к Пруссии) и пойти на ряд других военных и дипломатических уступок, в том числе фактически дать обязательство примкнуть к континентальной блокаде (Наполеон же обязался поддерживать Россию против Швеции и Турции).

Эрфурт — город в Германии, в бассейне реки Эльба, на реке Гера; административный центр одноименного округа; старинное поселение, с IX в. служившее местом торгового обмена между славянами и франками; с XIII в. находился в зависимости от Майнцского епископства; в 1803–1806 гг. принадлежал Пруссии; в 1806 г. был занят французами; после падения наполеоновской империи вернулся в состав Пруссии и вместе с нею в 1871 г. вошел в состав Германской империи.

Здесь с 27 сентября по 14 октября 1808 г., спустя год после подписания Тильзитского мира, проходил съезд немецких вассалов Наполеона I (или, как его называли, Эрфуртский конгресс, парламент монархов); на нем присутствовали короли Баварии, Саксонии, Вестфалии, Вюртемберга и множество более мелких немецких властителей. Главным событием съезда была проходившая в эти дни встреча французского и русского императоров — Наполеона I и Александра I. Именно здесь были приняты важные для Наполеона I решения. 30 сентября между Россией и Францией было подписано секретное соглашение (Эрфуртская конвенция 1808 г.), статьи которого устанавливали тайный оборонительный союз против Австрии, что было необходимо Наполеону для сдерживания ее все возраставших реваншистских настроений, а также ввиду начавшегося завоевания им Испании.