Оскар Халецки - История Центральной Европы с древних времен до ХХ века. Кипящий котел народов и религий на территории между Германией и Россией

Протест Литвы, которая продолжала считать себя в состоянии войны с Польшей, создал серьезную напряженность между двумя освобожденными странами со столь многими общими интересами. Но в целом ситуация в Центрально-Восточной Европе наконец казалась урегулированной не только в ее западной и южной частях, где Парижская конференция планировала установить мир, но и в ее северо-восточной части, где нерусские государства – преемники бывшей царской Российской империи – вынуждены были защищать себя почти исключительно своими собственными силами от советской формы русского империализма. Большинству из них удалось это сделать, потому что после победы Польши в 1920 г. независимость трех маленьких прибалтийских республик тоже была гарантирована, равно как и независимость Финляндии, которая наконец заключила свой мирный договор с Советами в октябре этого года почти одновременно с Рижским договором. Только Белоруссия и Украина в это же время были советизированы, и вскоре им пришлось узнать, что власть коммунистов означала воссоединение с Россией в СССР, созданный двумя годами позже. Так что они остались за пределами новой Центрально-Восточной Европы – пояса свободных государств между этой коммунистической федерацией под руководством России и уменьшившейся, но все еще могущественной Германией.

В Восточной Европе, которой управляли из Москвы, куда из Санкт-Петербурга (с 1914 по 1924 г. Петрограда, а позже – Ленинграда [83]) была переведена столица, тоже был установлен мир поздней осенью 1920 г. Остатки некоммунистических российских войск, которые никогда не взаимодействовали по-настоящему с такими же войсками нерусских национальностей, утратили свой последний шанс в Гражданской войне, когда Советы заключили мир с пограничными государствами. Эти вооруженные силы были эвакуированы из Крыма, как раньше войска-интервенты западных союзников в различных частях России. Теперь встал вопрос о том, примирится ли теперь новая Россия со своими территориальными потерями и оставят ли коммунисты идею о распространении своего учения на запад, или придет ли СССР к взаимопониманию с Германией, нацеленной на Центрально-Восточную Европу.

Освобождение народов Центрально-Восточной Европы, которое началось на Балканском полуострове в XIX в., завершилось в 1918 г. 20 лет спустя оно подверглось испытанию. А так как в ее северной части оборона от Советской России потребовала еще два года тяжелой борьбы, в то время как на юге окончательный мир с Турцией был подписан только в 1923 г., даже меньше двух десятков лет было даровано этим государствам на то, чтобы насладиться своей независимостью в спокойной созидательной деятельности. Более того, в течение последних пяти лет этого периода они подвергались тоталитарному давлению и с запада, и с востока. Без учета всего этого достижения освобожденных народов за такой короткий период независимости обычно недооцениваются, а их почти неизбежные неудачи и ошибки излишне подчеркиваются.

Дополнительные трудности, с которыми этой группе государств пришлось столкнуться, возникла оттого, что к некоторым из них в ходе мирного урегулирования относились как к бывшим врагам, так что базовую общность их жизненно важных интересов с другими государствами было трудно реализовать для обеих сторон. Тем не менее кажется вполне уместным провести обзор развития их всех в строго географическом порядке.

Финляндия.Западный мир проявил самое благожелательное участие к Финляндии, и не только из-за надежности этой страны при выплате всех своих долгов другим странам; такая симпатия была вполне заслужена. В мирном договоре с Советской Россией финны получили доступ к Северному Ледовитому океану в Петсамо, но отказались от своих притязаний на Восточную Карелию, хотя было совершенно неправдоподобно, чтобы обещанная автономия этого региона была соблюдена при коммунистическом режиме. После урегулирования спора со Швецией по поводу Аландских островов на следующий год Финляндия сосредоточилась на своих внутренних проблемах.

Проблемой, требовавшей неотложного решения, была исторически сложившаяся неприязнь между финским и шведским населением. Население Аландских островов говорило на шведском языке, и, хотя по решению Лиги Наций они остались в Финляндии, этой стране пришлось гарантировать им автономию, которая оказалась вполне удовлетворительной. На материковой части республики Финляндия шведы составляли небольшое меньшинство, которое в прошлом – и не только на протяжении долгих веков правления шведов – занимало гораздо более высокое культурное и экономическое положение, вызывавшее возмущение у современных финских патриотов. Претворяя в жизнь конституцию 1919 г. и закон о языке от 1923 г., финны решили, что все районы, в которых языковое меньшинство превышает 10 процентов, будут считаться двуязычными в плане управления и образования. Этот справедливый компромисс прекрасно работал. И когда в добавление к Университету в Хельсинки, который теперь стал полностью финским, в старой столице Або (Турку) были основаны два новых свободных университета, один из них был шведским. Обе этнические группы разделяли друг с другом не только культурные, но и в равной степени замечательные экономические и финансовые успехи страны, которая, хотя изначально и была сельскохозяйственной, вполне успешно развивала свою промышленность, особенно деревообрабатывающую и целлюлозно-бумажную.

Глубоко укоренившаяся в Финляндии демократия нашла свое выражение в конституции, основанной на ее традиционных институтах. Она была попыткой объединить западноевропейскую и американскую системы и осталась неизменной в своей основе с 1919 г. Единственную реальную проблему создавала маленькая коммунистическая партия, которая настолько очевидно находилась под влиянием России, что ее дважды распускали – сначала после Гражданской войны и еще раз в 1923 г., но она все время появлялась под другими названиями и выигрывала от 18 до 23 мест в парламенте. Когда в 1929 г. молодежное коммунистическое движение начало активную пропагандистскую кампанию, среди сельского населения в районе Лапуа в Эстерботнии возникла реакция правых. Однако репрессивные меры, которые хотели применить активисты движения в Лапуа, были отвергнуты социал-демократической партией, и, хотя после выборов 1930 г. у правых было небольшое большинство в парламенте, а их руководитель Пер Свинхувуд был избран президентом (1931–1937), финский народ в целом был против насилия с любой стороны. Неудавшееся восстание движения в Лапуа закончилось тем, что это движение исчезло с политической арены Финляндии. Коммунистическая партия тоже, еще раз запрещенная в 1930 г., потеряла все шансы, когда экономический кризис, затронувший Финляндию в период всемирной депрессии, был преодолен в 1934 г.