Оскар Халецки - История Центральной Европы с древних времен до ХХ века. Кипящий котел народов и религий на территории между Германией и Россией

С Великобританией и другими западными странами были заключены торговые соглашения. Оборона страны была хорошо обеспечена законом о воинской повинности от 1932 г. В тесном сотрудничестве со всеми скандинавскими северными народами Финляндия безмятежно процветала до начала Второй мировой войны. На последних выборах, состоявшихся в 1930 г. перед войной, Патриотическая народная партия – единственная партия, демонстрировавшая какие-то антидемократические настроения, – получила только 4 процента мест в парламенте, где Социал-демократическая партия труда имела 42,5 процента, а аграрии или мелкие фермеры, сотрудничавшие с ней после 1936 г., – 28 процентов.

Особенно поразительным было развитие кооперативного движения, на долю которого к 1939 г. приходилось около 30 процентов розничной торговли и почти половина торговли зерном внутри страны. Аграрная реформа, начавшаяся в самом начале независимости Финляндии, помогла арендаторам земли стать независимыми землевладельцами, и к 1935 г. появилось свыше 100 тысяч новых землевладений. Почти 4 миллиона финнов, безусловно, были одни из самых счастливых народов в Европе, где их страна площадью 132 тысячи квадратных миль была одной из самых больших. И хотя она все еще была редко заселена, у нее были огромные возможности для дальнейшего развития.

Эстония.Самые близкие родичи финнов, эстонцы, проживавшие по другую сторону Финского залива, численностью менее 1 миллиона 200 тысяч человек, составляли население одной из самой маленьких европейских стран. Эстония по площади (немногим больше 18 тысяч квадратных миль) даже меньше двух других прибалтийских республик, с которыми у нее было много общего. Как и Латвия, схожесть с которой особенно поразительна, Эстония действительно была новым государством, но оба они оказались в равной степени успешными, впервые получив независимое национальное правительство.

В Эстонии тоже была своя проблема национальных меньшинств, так как почти 10 процентов ее населения составляли немцы, русские, а также евреи. Но именно в этой стране в 1925 г. необычно либеральный закон о культурной автономии гарантировал любому национальному меньшинству численностью больше 3 тысяч человек право формировать свой собственный совет для решения проблем образования, культуры и благотворительности. Эстонское большинство, которое в прошлом никогда не имело возможностей во всей их полноте даже в культурной сфере, стало быстро развивать свою интеллектуальную жизнь. Город Тарту (бывший Дерпт, с 1030 по 1224 и с 1893 по 1919 г. Юрьев), где старый русско-немецкий университет теперь стал центром национальной культуры, начал играть такую же важную роль, как и столица страны Таллин (Ревель) со своим старым портом. Численно небольшое, но с точки зрения культуры выдающееся немецкое меньшинство пострадало только от радикальной земельной реформы, которая, однако, давно уже назрела, так как 58 процентов земли находилось в руках землевладельцев в основном немецкого происхождения, средняя величина владений которых превышала 5300 акров (2150 гектаров).

Несмотря на трудности, связанные с распределением этих больших поместий между крестьянами-арендаторами, и сократившиеся торговые отношения с российской глубинкой, которые были заменены на интенсивную торговлю с Германией и Великобританией, Эстония с ее сбалансированным бюджетом и дотошным управлением демонстрировала неуклонный рост сельского хозяйства, торговли и промышленности благодаря также своим ценным горючим сланцам. Иностранный заем, санкционированный Лигой Наций, дал возможность стабилизировать валютный курс на разумном уровне при строгом соблюдении всех условий договора.

Политическая жизнь страны началась по конституции, принятой 15 июня 1920 г., которая была такой же всесторонне демократичной и составленной по западным образцам, как и во всех других освободившихся странах. Те же критики, которые обвиняют некоторые из этих стран, включая Эстонию, в том, что позднее они пересмотрели свои конституции в авторитарном смысле, очень сомневаются в том, подходила ли западная партийная система местным условиям. В Эстонии, где с самого начала исполнительная власть укрепилась благодаря тому, что премьер-министр страны был одновременно и президентом республики, вполне могла бы существовать демократия, основанная на длинном списке гарантированных прав для всех граждан. Но в декабре 1924 г. небольшая, но создававшая много проблем группа коммунистов организовала открытое восстание, которое пришлось подавлять с помощью армии.

И под впечатлением от этой опасности началось движение за конституционную реформу. Группа бывших военных, называвших себя «освободителями», попыталась ввести изменения в избирательную систему, сократить полномочия парламента и расширить власть президента. После поражения на двух предыдущих референдумах эти правые выиграли выборы в 1933 г., и по новой конституции Константин Пятс вступил в президентскую должность. Но в марте 1934 г. сам Пятс, встревоженный экстремистскими тенденциями в среде «освободителей», арестовал многих их лидеров и вскоре провозгласил объединенную систему с одной правительственной партией.

Реформы, начавшиеся на следующий год, привели в конечном счете в 1938 г. к принятию конституции, которая была, по крайней мере отчасти, возвращением к демократии с двухпалатным парламентом, что было одобрено референдумом 1936 г. Первая палата формировалась на основе свободных выборов, членов другой назначал президент, городские власти и церковь. В апреле 1938 г. Пятс был еще раз избран президентом очень большим перевесом голосов, и если бы свободной Эстонии было дано больше времени, то ее последний эксперимент с конституцией мог бы быть поистине поучительным. Даже при этом, когда начался новый мировой кризис, жизнь казалась в достаточной степени размеренной, а экстремисты – как правые, так и левые – были под контролем.

Латвия.Аналогичным образом ситуация развивалась в Латвии, от которой Эстония была отделена границей, которая строго следовала этнографической границе и была установлена по обоюдному согласию. В этой южной, несколько большей по площади республике (25 409 квадратных миль) большинство населения – более полутора миллионов человек – было по происхождению балтами. Но в добавление к этим латышам в стране проживало около 25 процентов национальных меньшинств, в которые, помимо немцев, русских и евреев, как в Эстонии, входили также и белорусы, и польские землевладельцы в провинции Латгалии – бывшей Польской Ливонии. В Латвии политика по отношению к этим меньшинствам была тоже в целом терпимой, равно как и в религиозной сфере, где у католиков этой в основном лютеранской страны был свой архиепископ в Риге.