Оскар Халецки - История Центральной Европы с древних времен до ХХ века. Кипящий котел народов и религий на территории между Германией и Россией

Чехословакия.Будучи меньше Польши территориально и по численности населения, но также одной из средних по размерам стран, Чехословакия, с одной стороны, была продолжением когда-то могущественного королевства Чехия, а с другой – новым государственным образованием с учетом объединения чехов и словаков в одном государстве. Это объединение дало новой республике контроль над всей северной частью Дунайского бассейна и через автономную территорию Карпатской Рутении [85]общую границу с Румынией. Но это увеличение площади создало запутанную национальную проблему в Чехословакии в добавление к тем, которые уже существовали в стране короны святого Вацлава со Средних веков.

Если считать чехов и словаков одним народом, то они действительно составляли большинство (две трети) всего населения. Даже при этом процент меньшинств был немного выше, чем в Польше, главным образом из-за большого количества немцев (почти 3,5 миллиона и почти одна четверть от общей численности населения), которые жили компактными группами в Судетской области вдоль ее северной и западной границ, а также были разбросаны почти по всей стране, особенно в городах. Также в стране было значительное число венгров (более 720 тысяч) и украинцев (более 570 тысяч), и очень существенным было количество поляков в Силезии, хотя статистика очень противоречива. Но проблема немцев, которые веками занимали ведущее положение, была самой большой. Обращение с ними, как и с другими меньшинствами, безусловно, было не таким идеальным, как хотелось бы основателю и первому президенту республики Т.Г. Масарику. Его сподвижник и преемник Эдвард Бенеш, бывший на протяжении многих лет министром иностранных дел, на мирной конференции назвал свою страну еще одной Швейцарией. Критики указывали, что это государство, преемник Габсбургской монархии, унаследовало все ее проблемы и недостатки в сфере национальностей. Но хотя немцы не получили территориальной автономии, в целом им не на что было особенно жаловаться после изначальных трудностей приспосабливания к совершенно изменившейся ситуации. До вмешательства нацистской пропаганды из Германии межнациональные отношения улучшились до такой степени, что в правительстве появились министры-немцы.

И чехи, и словаки теперь были наконец свободны от иностранной власти. Но последние, противившиеся любому объединению двух близкородственных, но разных народов, надеялись, что структура их общего государства будет основана на договоре, подписанном 30 июня 1918 г. в Питсбурге, Пенсильвания. Этот договор обещал Словакии «свою собственную административную систему, свое собственное законодательное собрание и свои собственные суды», а словацкий язык должен был стать государственным языком. При строгом выполнении положений договора он сделал бы республику Чехо-Словацкой федерацией (дефис тоже оказался спорным вопросом), в то время как на практике никакое словацкое законодательное собрание создано не было и у словаков было некоторое подобие самоуправления в государстве как едином целом. Но те, кто встречался в Питтсбурге в присутствии Масарика, были американцами чешского и словацкого происхождения, которые не могли определять условия в освобожденной европейской стране. Этот вопрос так и не был до конца решен, потому что Словацкая народная партия во главе с отцом Андреем Глинкой была решительно против централизации управления. С другой стороны, выдающиеся государственные деятели словацкого происхождения занимали высокое положение в правительстве: например, доктор Милан Годжа был премьер-министром в критические 1935–1938 гг.

Несмотря на серьезные причины для недовольства, словаки впервые получили полную свободу для национального развития. Их столица Братислава (Пожонь при венграх), Пресбург при австрийцах, где был создан словацкий университет, стала культурным центром, уступавшим только самой Праге и равным моравскому Брно, где после освобождения был основан еще один новый университет. В Праге немецкий университет теперь занимал второстепенное положение, а чешский университет считался настоящим наследником старого университета, основанного Карлом IV. Основанный на прочных традициях, прогресс культуры во всех областях был поразительным на территории всей республики, включая регионы, которые, подобно Карпатской Рутении, нуждались в особых усилиях ввиду их отсталого состояния.

Будучи гораздо более промышленно развитой, чем любая другая страна в Центрально-Восточной Европе, Чехословакия обладала крепкой экономикой, особенно после валютных реформ, которые были тщательно спланированы в годы после депрессии (1934–1936). Со своей интенсивной внешней торговлей она пыталась играть роль моста между Западом и сельскохозяйственными странами на Востоке. И, несмотря на аграрный кризис, предшествовавший общей депрессии, перераспределение земли путем аграрной реформы, начавшейся сразу после освобождения, оказалось поразительным достижением с общественной точки зрения. Но не только из-за ее общественного законодательства – области, в которой и Польша отличилась в равной степени, – Чехословакия всегда считалась оплотом демократии в Центрально-Восточной Европе. Решающим в этом отношении был тот факт, что на протяжении 20 лет независимости она не внесла в конституцию никаких изменений, аналогичных тем, которые имели место почти во всех других странах этого региона, кроме Финляндии.

Конституция Чехословакии, за которую 29 февраля 1920 г. проголосовало Национальное собрание и которая была основана на принципах временной конституции 1918 г., испытала сильное влияние преданности Масарика американским идеалам демократии, но в своих деталях она была ближе к французской модели, как и в других странах Центрально-Восточной Европы. Это особенно проявляется в ограничении власти президента, который избирался обеими палатами парламента на семилетний срок. Президенту было позволено избираться только на два срока, но исключение было сделано для Масарика, который был на своем посту до своей отставки в 1935 г., а Бенеш был министром иностранных дел в течение всего этого 17-летнего периода. Их личный авторитет охранял их от соперников из политических партий, которых в Чехословакии было очень много и которые извлекали выгоду из принципа пропорционального представительства.

Социал-демократическая партия, которая на первых выборах, состоявшихся в апреле 1920 г., оказалась значительно сильнее и среди чехословацких, и немецких партий, значительно проиграла на выборах 1925 г. С этой даты главенствующее положение заняла Аграрная партия со своим лидером Антонином Швеглой, который дважды был премьер-министром. Но большинство не могло сформироваться без взаимодействия группы партий, поэтому в стране всегда было коалиционное правительство с советом из партийных лидеров, которые пытались договориться о рабочем компромиссе. Эта система также достаточно хорошо работала при президенте Бенеше, которому, однако, пришлось столкнуться с большим противостоянием, особенно среди словацких католиков, которые образовали самую сильную в Словакии партию, отдельную от чешских католиков. Влияние фашистов, появившееся среди сторонников автономии Словакии, было пренебрежимо мало среди чехов; в 1935 г. было избрано только шесть фашистов. Гораздо более многочисленны были коммунисты, которые, отколовшись от социал-демократов в 1921 г., получили 41 место на выборах 1925 г. и удержали 30 – в 1929 и 1935 гг. Однако самая большая опасность исходила от немецких нацистов, которые в 1935 г. – на последних выборах в независимой Чехословакии – появились как новая партия под названием Судето-немецкая партия. Они немедленно получили 56 процентов всех голосов немцев и 44 места в парламенте, в то время как все другие немецкие партии либо совершенно исчезли, либо перестали играть какую-либо роль. Представительство других национальных меньшинств было очень мало. Но судетское движение под руководством своего местного фюрера Конрада Генлейна, которое позднее включило в свои ряды то, что осталось от других немецких партий, оказалось достаточно сильным, чтобы создать в стране кризис, который послужил Гитлеру предлогом для уничтожения Чехословакии.