Оскар Халецки - История Центральной Европы с древних времен до ХХ века. Кипящий котел народов и религий на территории между Германией и Россией

Однако эта единственная неудача царя не помешала ему воспользоваться своей победой над Карлом XII, чтобы «усмирить» Польшу, где Август II сразу же сменил Станислава Лещинского. Вопреки своим официальным обязательствам по обновленным договорам с Турцией, царь без колебаний отправил русские войска в содружество. Не проявляя никакого интереса к изменениям границы или проектам раздела страны, которые несколько раз предлагал сам саксонский король Польши, Петр I Великий постепенно превращал ее в протекторат России. На самом деле это был гораздо больший вызов установившемуся балансу сил в Европе, чем изменение в отношениях между Россией и Турцией. А продвижение России к центру Европы – главное направление ее экспансии – делало «восточный» вопрос более опасным, чем развитие событий в Османской империи, которое обычно и обозначается этим выражением.

Пока внимание Турции отвлекали новые войны с Венецианской республикой и Австрией, Россия способствовала обострению внутренних проблем в Польше между сторонниками Августа II и его соперника Лещинского. Петр I Великий пытался натравить одних на других и выступать между ними как третейский судья. Польские патриоты, которые в равной степени были против и саксонской власти и русского вмешательства, сформировали одну из своих «конфедераций», которая должна была дополнить исполнительную власть в момент кризиса посредством добровольного объединения знати. Но после серьезных неудач этого слабо организованного освободительного движения царскому посланнику, князю Григорию Долгорукому, было нетрудно сыграть роль посредника и практически диктовать пагубные решения так называемого немого сейма в 1717 г. Именно под давлением русских были сохранены худшие положения конституции, в частности liberum veto ; армия была сокращена до 18 тысяч человек в Польше и до 6 тысяч – в Литве, что оставило содружество на милость Петра I и совершенно беззащитным между растущими милитаристскими державами – Россией и Пруссией.

Больше, чем события в Польше, прогресс России в войне со Швецией, когда русские армии, нарушив нейтралитет Польши, впервые появились на немецкой земле, серьезно встревожил западноевропейские страны. В 1719 г. император Карл VI подписал в Вене договор с Англией, которая была обеспокоена ролью России на Балтике, и Саксонией – родиной Августа II. Одобрение Венского договора было необходимо получить и в его Польском королевстве, однако в 1720 г. сейм его не дал. Было понятно, что поляки хотят избежать еще одной войны и не доверяют своему королю, который в основном и нес ответственность за критическую ситуацию в стране. Но уникальный шанс остановить Россию с помощью Запада был потерян, и на следующий год Швеция, которая продолжала воевать после гибели в 1718 г. Карла XII, была вынуждена подписать Ништадтский мир.

Петр I Великий успешно завершил Северную войну, оккупировав Финляндию и используя эту автономную провинцию Швеции в качестве плацдарма для набегов на шведское побережье Балтийского моря и даже угрожая Стокгольму. Однако он не заявил свои права на Финляндию в договоре, который и без того был очень выгоден для России. Она возвратила себе выход к морю в Ингрии у Финского залива, где Петр I уже в 1703 г. начал строительство своей новой столицы – Санкт-Петербурга. Более того, от Швеции Россия получила балтийские провинции – Эстонию и Ливонию (Эстляндию и Лифляндию), которые тщетно пытался завоевать Иван Грозный.

После периода процветания под властью шведов, которая заметно способствовала культурному развитию этих провинций и даже слегка улучшила положение эстонских и латышских крестьян, долгие годы войны оставили весь этот регион совершенно разоренным. Но даже под властью России балтийские провинции сохраняли свой западный характер. Здесь упрочилась протестантская вера, а немецкая знать даже усилила свое господство.

Расширение границ России было не только важным для решения старого вопроса dominium maris Baltici ; теперь еще одна угроза – уже с севера – нависла над Польско-Литовским содружеством, которое все еще владело юго-восточным кусочком Ливонии и герцогством Курляндия. Поэтому, не имея возможности возвратить себе Ригу, Польша, король которой глупо вступил в войну в 1700 г., была теперь – более 20 лет спустя – в гораздо худшем положении, чем в конце XVII в. Последние годы правления Августа II до его смерти в 1733 г. были для страны настоящими «темными временами». Растущая оппозиция королю, на этот раз полностью оправданная ввиду его желания установить абсолютную форму правления и его интриг с соседями Польши, делала невозможным никакой конструктивный план реформ. И содружество – все еще одна из самых больших стран Европы, необходимая для реального равновесия сил на континенте, – едва ли могло проводить какую-то самостоятельную внешнюю политику.

На протяжении всей истории Центрально-Восточная Европа находилась под опасным давлением, исходившим с двух сторон: с западной – немецкой – части Центральной Европы и с востока, где сначала азиатские агрессоры, а затем растущая мощь Москвы создали постоянно напряженную ситуацию. В сочетании с турецким нашествием с XIV по XVII в. это давление сократило территорию проживания свободных народов в этом регионе Европы до Польского содружества, а к концу XVII в. – и территорию этого содружества до размеров гораздо меньших, чем в прошлом. Приблизительно в это же время давление с запада и востока стало еще более угрожающим, чем когда-либо раньше, так как курфюрсты Бранденбургские, являвшиеся теперь главными представителями немецкой агрессии, создали королевство Пруссию, а царь Петр I Великий благодаря своим победам в Северной войне в сочетании с реформами в стране превратил Великое княжество Московское в современную Российскую империю.

Несмотря на совершенно различное происхождение, оба этих новичка в европейской государственной системе имели много общего. Оба они были милитаристскими державами с абсолютной централизованной властью и далекоидущими программами территориальной экспансии. Оба они хотели в культурном аспекте быть связанными с Западной Европой, несмотря на растущий немецкий национализм в Пруссии и поверхностный характер европеизации России, безжалостно проводимой Петром I Великим. Политика обоих полностью нарушала баланс сил в Европе и имела общий интерес – уничтожить государство, отделяющее их друг от друга, которое также отделяло Восточную Пруссию от Бранденбурга и находилось на пути продвижения России в западном направлении.

Еще 200 лет назад Гогенцоллерны посадили в Пруссии наследного правителя – изначально Великого магистра Тевтонского ордена, а затем светского правителя и рассматривали возможность сотрудничества с Москвой для борьбы против Польши и Литвы. Освобождению Восточной Пруссии от господства Польши, по крайней мере косвенно, способствовало одновременное вторжение России в восточную часть содружества. И именно в Кёнигсберге во время встречи Петра I Великого с курфюрстом Бранденбурга, который несколько лет спустя стал первым королем Пруссии, родился план вмешательства России в выборы в Польше после смерти Яна III Собеского.