Роберт Говард - Кровь Валтасара

Вскоре я отправился в свою комнату, которую показал мне раб, и, присев на койку, разработал план моей мести. Этот пес-еврей опозорил меня перед лордами, и горячий гнев горел в моем сердце, так что я не мог спокойно спать. Затем я услышал, как кто-то прошел мимо моей двери, шатаясь, словно пьяный, но скуля, как раненый пес. Я вышел и нашел раба, чей глаз, как он сказал, вырвал его хозяин. Я разбираюсь в ранах, поэтому я очистил и перевязал его пустую глазницу, ослабив его боль, за что он поцеловал мои ноги.

После я вспомнил о нанесенном мне оскорблении, и попросил раба показать мне комнату, где спит этот жирный боров, Яков. Он так и сделал, а я запомнил эту дверь, затем я повернулся и пошел с рабом во двор, где содержались животные. Никто не препятствовал нам, все были в пиршественном зале и не слышали никаких звуков. В конюшне я нашел четырех свежих, уже оседланных лошадей — готовых в путь животных ди Строззы и его товарищей. И еще, кроме того, раб сказал мне, что в эту ночь нет охраны у ворот — ди Строзза пригласил всех на праздник в большом зале. Так что я велел рабу оседлать моего коня и приготовить его к пути, а также твоего черного жеребца, которого я желал забрать с собой.

Затем я вернулся в замок и уже не услышал голосов. Все те, кто выпил вина, спали под действием наркотика. Я поднялся в верхние коридоры, направляясь к комнате Якова, но когда вошел, чтобы перерезать его толстое горло, то не обнаружил его там. Я подумал, что он отправился пить вино с рабами в нижнюю часть замка.

Я направился по коридорам в поисках его и вдруг увидел, что впереди меня приоткрыта дверь, через которую пробивается свет, и услышал голос венецианца, который сказал: «Кадра Мухаммад приближается. Я велел ему поспешить».

Мне не хотелось встречаться с этими людьми, поэтому я быстро свернул в боковой коридор, услышав, как ди Строзза назвал имя Кадры Мухаммада тихо и как бы недоуменно. Затем он быстро прошел по коридору, словно хотел увидеть того, чьи шаги только что слышал, а я поспешил прочь, пересек площадку широкой лестницы, которая вела в пиршественный зал, и вошел в еще один коридор, где остановился в тени и начал наблюдать.

Ди Строзза вышел на площадку и остановился в растерянности, и в этот момент снизу раздался крик. Венецианец бросился бежать, но проснувшиеся пьяницы уже увидели его. Так, как я и предполагал, наркотик был слишком слаб, чтобы заставить их спать достаточно долго, и теперь они, поняв, что были под воздействием наркотика, бросились вверх по лестнице и схватили ди Строззу, обвиняя его во многих вещах, а позже направились вместе с ним к комнате Скола. Меня они не обнаружили.

Тем не менее, разыскивая Якова, я направился стремительно вдаль по коридору наугад и оказался на узкой лестнице, которая спускалась на первый этаж и переходила в темный туннель-коридор, в котором находилась странная дверь. А потом я услышал быстрые шаги и замер, затаившись в темноте, мимо меня торопливо прошел запыхавшийся человек — сириец Муса, который держал свой ятаган в правой руке и что-то сжимал в левой.

Он повозился с дверью, пока не открыл ее, а затем, подняв голову, он увидел меня и, дико вскричав, ударил меня своим ятаганом. Эрлик! Я не ссорился с этим человеком, но он словно обезумел от страха. Я ответил ему острой сталью, и он, уже находясь на площадке лестницы за дверью, скатился головой вниз по ступеням.

Тогда, желая узнать, что же такое он сжимал в левой руке, я последовал за ним вниз по лестнице. Эрлик! Это был злое место, темное и полное ярких глаз и странных теней. Волосы на моей голове встали дыбом, но я лишь крепче сжал свой клинок, призывая Лордов Тьмы и высшие силы. Мертвая рука Мусы все еще была крепко сжата, так что я был вынужден отрезать ему пальцы. Затем я поднялся вверх по лестнице и дальше шел тем же путем, которым мы позже бежали из замка, и обнаружил, что раб оседлал моего коня, но не в состоянии справиться с твоим.

Я не хотел уходить без расплаты за нанесенное мне оскорбление, и когда немного замешкался, то услышал звоны стали, раздавшиеся изнутри. Я прокрался назад и снова пришел к тайной лестнице, как раз в то время внизу шла свирепая битва. Они все атаковали тебя, и хотя мое сердце было яро настроено против тебя, потому что ты получил определенное преимущество передо мной, но я согрелся от твоей доблести. Да, ты герой, богатырь!

— Тогда все было, по-видимому, так, — задумчиво произнес франк. — Ди Строзза и его товарищи все хорошо спланировали — они подсыпали наркотик в вино, отозвали охранников со стен и имели готовых лошадей для быстрого побега. Когда я не выпил наркотическое вино, они послали лура, чтобы убить меня. Другие трое в это время убили Скола, и в этой битве Кай Шах был ранен — Муса, вероятно, взял камень, потому что ни Кай Шах, ни венецианец не доверяли друг другу.

После убийства, они вернулись в комнату, чтобы перевязать руку Кай Шаха, и в это время они услышали, как ты идешь по коридору, и подумали, что это лур. Затем, когда ди Строзза последовал за тобой, он был захвачен проснувшимися бандитами, как ты и говоришь, — неудивительно, что он был таким злым, когда шел в комнату Скола! А между тем Муса ускользнул от Кай Шаха, забрав камень себе. Но где этот камень?

— Смотри! — кочевник протянул руку, в которой зловеще сияло малиновое пламя и пульсировало, как живое существо, в лучах солнца.

— Кровь Валтасара, — сказал Тогрул-хан. — Желание обладать им погубило Скола, а страх, рожденный этим злом, убил Мусу. Спасаясь от своих товарищей, он думал, что все люди были настроены против него, и поэтому напал на меня, когда мог беспрепятственно уйти. Неужели он думал, что мог бы скрываться в тайной пещере, пока не нашел бы способа выскользнуть из нее или же через какие-то неведомые туннели выйти на свежий воздух?

Так вот, этот красный камень есть истинное зло — его нельзя съесть, выпить или одеть на себя, нельзя использовать в качестве оружия, но многие люди погибли за него. Смотри — я выкину его, — монгол повернулся, чтобы бросить камень с головокружительной высоты в пропасть, мимо которой они ехали. Кормак поймал его за руку.

— Нет, если он не нужен тебе, отдай его мне.

— Охотно, — сказал монгол, но после нахмурился. — Мой брат будет носить эту безделицу?

Кормак коротко рассмеялся, а Тогрул-хан улыбнулся.

— Я понимаю, ты хочешь купить на это благосклонность своего султана.

— Ха! — прогремел Кормак. — Я покупаю благосклонность только своим мечом. Нет. — Он улыбнулся, довольный. — Этот пустяк будет выкупом за сэра Руперта де Вейла вождю, который сейчас держит его у себя в плену.

Валтасар (Вальтасар, Бел-шар-уцур; по Книге Даниила: Белтшацар; от аккад. — 'Бел, царя храни') — вавилонский царевич, жил в VI в. до н. э., старший сын и соправитель последнего царя Вавилонии Набонида. В Книге Даниила назван последним царем Вавилона. Погиб при взятии Вавилона персами в 539 году до н. э.