Жан Рэ - Корабль палачей [Романы, повести, рассказы]

Когда-то, в период интенсивной колонизации, Консейда была красивым и богатым городом, с собором, монастырем, дворцом для сеньора губернатора и центральной площадью. Южнее, в верховьях Жухуры, притока Амазонки, располагались многочисленные месторождения золота. Реки кишели рыбой, а в окрестных лесах водилось самая разнообразная дичь.

Потом, совершенно неожиданно, примерно лет сто пятьдесят назад, река резко, на несколько миль, изменила русло, а оставленная рекой долина превратилась в цепочку гнилых болот, в которых развелись мириады комаров, разносивших смертельную болотную лихорадку.

К концу XVIII века от Консейды сохранилась небольшая группа рудников, постепенно отступавших перед девственным лесом. Суровый Хуан Родригес, последний из губернаторов края, к этому времени лишенный власти и авторитета, покинул свой дворец, где деревья уже пробивали крышу, и бесследно исчез.

Никто так и не узнал о том, что случилось с ним. Было известно только то, что он никогда не появлялся на побережье. Так или иначе, его долго и безрезультатно искали на большой территории от Манаоса до Сантарема.

Но собор, когда-то такой величественный, а теперь частично разрушившийся, не был окончательно заброшен. Для ухода за ним нашлись священник и десяток туземцев, продолжавших населять мертвый город на протяжении нескольких лет жизни, оставленной им малярией, ядовитыми змеями и бродячими индейскими бандами.

В итоге в этой дикой, опасной Амазонии, в заброшенном соборе, появился священник-француз из Пикардии, много лет странствовавший по всему миру. Его начальство часто пыталось заставить его покинуть это опасное место и перебраться в более цивилизованные регионы этой громадной страны. Каждый раз он отказывался вежливо, но решительно.

— Несколько лет, которые мне осталось прожить на этой земле, — говорил он, — я рассчитываю отдать воспитанию дикарей-индейцев и их наставлению на путь истинной веры.

Его друзья, хорошо знавшие этот дикий край, качали головой.

— Эти, мягко говоря, бездельники из племен туратов и памасов — настоящие дикари. Конечно, памасы — это великолепные представители человечества, сложенные подобно греческим героям, но обладающие сердцем демонов — если, конечно, у демонов бывает сердце.

На это падре Сальвадор отвечал:

— Я согласен с вами. Но кроме них есть племя мирных морокуи. Слишком добродетельных и, к сожалению, предоставленных печальной судьбе, неизбежной в этом аду!

Этим жарким летним днем отец Сальвадор то и дело повторял эти слова.

За три месяца до описываемых событий деревня морокуи была уничтожена злобными какота, перебившими всех ее жителей до последнего ребенка. Его друг отец Санчес тоже оказался в числе жертв.

Отец Сальвадор, сидевший на самодельной скамье на веранде своего скромного жилища, с негодованием смотрел на стоявшего перед ним мускулистого индейца.

— Меня зовут Гавио. Я вождь племени какота…

— В этом случае тебе не стоило появляться здесь, — оборвал его священник. — Скоро речная полиция поднимется вверх по течению реки до нашего местечка. И я клянусь, что не стану им мешать, когда они повесят нескольких какота за совершенные преступления.

Гавио ухмыльнулся:

— Полицейские в этом году не станут подниматься выше Сантарема, падре. И если даже они изменят свои планы, они не встретят ни одного какота. Я решил уйти со своим племенем глубоко в лес.

Гавио бегло говорил на португальском с той поры, когда был проводником научной экспедиции, вышедшей из Альмерии.

— Что тебе нужно здесь? — суровым тоном поинтересовался священник.

— Я ищу золото, падре. Мне нужно много золота.

Священник засмеялся:

— Золото? Я много слышал о здешнем золоте, но в мои руки ни разу не попало ни одной золотинки.

Индеец яростно замотал головой:

— Падре говорит неправду. Я знаю, что сокровища сеньора губернатора Хуана Родригеса спрятаны в Консейде, и падре поручено стеречь их. Какота знают стоимость золота и драгоценных камней. Им необходимы золото и блестящие камни, чтобы приобрести ружья, ножи и разные другие полезные вещи. Все, что продадут им жадные белые люди.

— Убирайся отсюда, бандит, — прошипел священник, — пока я не прошелся собачьей плеткой по твоей спине.

— Падре не сделает этого, потому что у меня есть кое-что для продажи ему. Кое-что, имеющее для него ценность, намного большую, чем все сокровища губернатора.

Священник с удивлением посмотрел на индейца:

— Слушаю тебя.

— У меня есть черная шкатулка, в которой падре Санчес спрятал все, что он использовал во время своих магических ритуалов.

Падре Сальвадор пошатнулся, словно получил пощечину. Получается, что бандиты завладели облатками, елеем и предметами культа!

Гавио злорадно ухмыльнулся:

— Если падре не даст нам золота, мы отдадим все, что хранится в шкатулке падре Санчеса, нашим богам: змею Уреку в лесу и священному кайману в реке.

— Ты не осмелишься сделать это!

— Если падре выглянет в окно, он увидит, что черная шкатулка лежит на площади. Но пусть он не надеется завладеть этой шкатулкой, потому что ее стерегут два могучих индейца какота, вооруженных копьями и луками со стрелами.

— Господи, не дай им совершить подобное святотатство! — пробормотал священник и подошел к окну.

Действительно, шкатулка отца Санчеса находилась там, но возле нее не было сторожей.

— Каррамба! — заорал заметивший их отсутствие Гавио. — Что случилось?

Ему ответил звонкий голос:

— Случилось то, что эти грязные псы какота убежали. Не знаю, как далеко они смогут скрыться, потому что их преследует серая тень!

Вдали послышались выстрелы. Четыре ружейных выстрела.

— Вот не стало еще четырех бандитов какота! — радостно воскликнул незнакомый голос. — Будет, чем полакомиться крокодилам!

Гавио задрожал, словно ему внезапно стало очень холодно.

— Падре! — взмолился он. — Возьмите меня под свою защиту! Это голос самого дьявола! Серая тень убьет всех нас…

Отец Сальвадор не смог никого увидеть, сколько он ни осматривался.

— Перестаньте играть в прятки, — попытался он уговорить невидимку. — Покажитесь, я должен увидеть вас.

— Сейчас, падре. Но перед этим Гавио должен поднять руки. Мое ружье нацелено на его голову.

Через минуту из-за зеленой изгороди акаций появился юный индеец в голубой рубашке и панталонах. В руках он держал ружье ремингтон, нацеленное на какоту.

Отец Сальвадор нахмурился. Этот юноша был ему знаком.

— Постой, постой! По-моему, ты помогал отслужить мессу отцу Санчесу?

— Да, падре. Меня зовут Окоти. Я один остался в живых из племени морокуи. И я принес вам шкатулку падре Санчеса с приветствием серой тени. Вы увидите, в шкатулке все сохранилось в целости.