Виктор Баранец - Спецоперация Крым-2014

О переговорах с министром обороны РФ Сергеем Шойгу:

– По поручению Турчинова 3—4 марта я лично общался с Шойгу. Я четко ему сказал, чтобы они немедленно отвели свои силы в пункты дислокации и не устраивали блокирование частей и кораблей. Ответ последовал сразу: «Наших там нет, это все – «самооборона». На что я ответил прямым текстом: «Передайте вашему Путину, что если будет попытка проникновения российских военных на территорию наших частей, мы будем открывать огонь на поражение». На этом телефонный разговор прервался.

Второй разговор с Шойгу у меня состоялся уже после захвата штаба ВМС Украины. Ответ был точно таким же. Тогда я сказал: «Уважаемый Шойгу, посмотрите, пожалуйста, телевизор, посмотрите, где находится ваш командующий флотом». Он тогда был на территории штаба ВМС.

О предложении командующего внутренними войсками Украины Степана Полторака «с гордо поднятыми знаменами выводить наши части из Крыма»:

– Это было на заседании СНБО. Это я подтверждаю. Перед этим, когда я докладывал, я изложил свой план: идти на прорыв. Да, это война. Но другого пути не было. Мой план не поддержали, поэтому я подал в отставку. (Полторак свой «знаменитый» призыв, прозвучавший на заседании СНБО, отрицает. И замечает, что на тот момент он не являлся членом СНБО, а Тенюх «был настолько напуган, что не понимал, где находится»).

А еще 24 марта 2014 года, вскоре после референдума и «захвата» Крыма россиянами, Тенюх публично пытался свалить всю вину на командиров украинских частей:

– Мы официально дали разрешение на применение оружия против тех, кто идет на нарушение территории воинской части, кто идет на захват корабля. Это оружие они имели полное право использовать. Но я понимаю, что трудно моряку использовать оружие. Потому что действия российских спецслужб чрезвычайно наглые. Сначала они перед собой выставляют женщин, пенсионеров. После – идет спецназ. Конечно, рука украинского моряка не может подняться на старшего человека. А сразу за тем старшим человеком идет захват спецслужбами. Решение принимает каждый командир на месте. Приказ, который ему позволяет это решение принимать, ему предоставлен. Дальше ответственность за командиром. Не нужно переводить ее на высшие органы.

То есть, Киев прямо сказал командирам частей: можете стрелять, но вся ответственность – на вас. Естественно, дураков устраивать войну в Крыму не оказалось.

В феврале 2014 года военные обвиняли исполняющего обязанности министра обороны Игоря Тенюха в бездействии. В суде же под присягой адмирал заявил, что отдавал письменные приказы применять оружие. Но соответствующих документов в подтверждение его слов в судебном заседании не представил. «Приказы хранятся в Министерстве обороны – это раз. Второе – на заседании, которое проводил в министерстве верховный главнокомандующий, когда убили тогда прапорщика, это был еще один раз, когда было дано разрешение открывать огонь», – утверждает Тенюх. Однако объяснить отсутствие таковых писем в архивах министерства с приказами о применении оружия, не смог. Приказ «стрелять» военнослужащим в Крыму был не нужен, об этом Тенюх заявил на суде. По его мнению, военные и без того должны были исполнить свой долг. «По уставу военнослужащий любого уровня – от солдата и до командира – имеет право и должен стрелять, если на территорию его воинской части заходит посторонний человек… Я как раз одному из командиров звоню по телефону и спрашиваю:

– Почему вы не стреляете?

А он ответил:

– Ну как я могу, я же в центре города…

Возвращение Крыма в Россию мощно и очень болезненно ударило по национальному самолюбию украинских политиков, военных, простых граждан незалежной. Особенно тех, которые уже давно, задолго до Майдана и крымской весны, испытывали к России лютую ненависть. С тех пор они и стали упрекать Москву в том, что она «отхапала», «отжала», оккупировала Крым. И тогда, и сейчас эти люди ищут ответ на мучающий их вопрос – почему украинская армия в Крыму без боя сдала полуостров, почему она не стреляла в россиян?

И тут зачастую трезвые аргументы смешиваются с лукавой брехней, приперченной ритуальной националистической злостью. Куда-то на третий план задвигается самый главный довод – единая воля большинства двухмиллионного народа Крыма оглушила и парализовала волю тех украинских ястребов в погонах, которые помышляли силой оружия расправиться с восставшими против киевской хунты гражданами полуострова.

К тому же почти вся 19-тысячная украинская группировка в Крыму, как уже говорилось, состояла из местных жителей. И они не были безумцами, готовыми стрелять в свой народ. Они скептически относились к буче на киевском Майдане и надеялись избежать кровопролития на полуострове. Им не нужна была война в своем доме.

И, конечно же, тут был и еще один очень важный фактор, который предопределил именно такой исход крымской весны – волеизъявление граждан полуострова оберегалось российскими «вежливыми людьми».

Даже самые лютые ненавистники России сквозь зубы признают, что в Киеве на тот момент был фактически правовой вакуум. Один из них писал: «Можно спорить о формулировках, но юридически Виктор Янукович продолжал оставаться президентом и верховным главнокомандующим, а потому статус «и.о. президента», возложенный на Александра Турчинова, заставлял военных сомневаться в правомочности его распоряжений. И вряд ли росчерка пера Турчинова хватило бы, чтобы запустить простоявшую 23 года на месте армейскую машину. Это была идеальная ситуация для Москвы». Остается лишь добавить, что этой ситуацией Москва и воспользовалась.

Нельзя (отчасти) не согласиться и с таким выводом киевского аналитика, который пытался объяснить нежелание украинских солдат и офицеров в Крыму стрелять в российских военных и в мирное население полуострова: «Был и еще один важный момент. А именно: еще год назад Россия в Украине преимущественно воспринималась как братская страна. А российский солдат – особенно в Крыму – как сосед по воинской части. Багаж из общего прошлого, из семейных и культурных нитей, из «совместно нажитого» ментального багажа был слишком велик – чтобы можно было безболезненно нажать на спусковой крючок»…

Почему лишь «отчасти» можно согласиться с этими словами? Да потому, что «совместно нажитый ментальный багаж», якобы не позволявший «безболезненно нажать на спусковой крючок» оружия, направленного против россиян в Крыму, не помешал украинским воякам безжалостно расстреливать свой народ в Донбассе.

Была и еще она причина слабого сопротивления украинских военных крымским ополченцам и «вежливым людям». Ее однажды очень ярко обрисовал украинский офицер Степан Пархоменко: «Если бы у нас была полная убежденность, что Крым украинский, мы бы и без приказов из Киева до смерти рубились с русскими, стоя по горло в крови. Но у нас не было такой убежденности и потому мы лишь петушились. Мы понимали, что на стороне россиян – вся крымская история. И это обезоруживало наше сознание».