Виктор Баранец - Спецоперация Крым-2014

Почти 70 процентов из 19 тысяч украинских военных (а большинство их были крымчанами) выбрали третий вариант – остались служить на полуострове, облачившись в российскую военно-морскую, авиационную или сухопутную армейскую форму.

Киев долго помалкивал о такой, политически невыгодной для него статистике – это сильно портило имидж новой власти, с которой не захотели идти в ногу многие тысячи украинских военных.

И лишь в августе 2015 года прокуратура заявила, что обладает списком из 8000 военнослужащих, которые перешли на сторону России. Главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос тогда пригрозил, что все они будут привлечены к уголовной ответственности. Хотя люди эти уже приняли российское гражданство, и угрозы украинской Фемиды им уже не страшны. Многие из тех военнослужащих Украины, которые весной 2014 года покинули Крым, махнули рукой на «карающий меч» украинского правосудия – они сняли погоны, возвратились на полуостров и снова поступили на военную службу – теперь уже России. Причем, даже те, которых весной 2014 года украинская пропаганда преподносила народу как «настоящих патриотов своей страны».

Шел 2016 год. Капитан I ранга в отставке Александр Иванович Кручинин продолжал работать над рукописью своей книги «Черноморский флот на переломе эпох». В ней появилась новая глава – «Крымская весна».

Он по-прежнему встает в 6 утра и заваривает кофе. Кот Боцман, в такие минуты, как и прежде, стоит на полу кухни в нетерпеливой позе спринтера, который на беговой дорожке поджидает эстафетную палочку.

Как только Кручинин с чашкой начинает движение к своему кабинету, Боцман бежит впереди него, запрыгивает на кресло, затем на стол, а там, выгибая спину, прохаживается туда-сюда по письменному столу, ожидая ласк хозяина.

Пока кофе остывает, Александр Иванович осторожно (чтобы не слышала Ольга Михайловна) открывает дверь на балкон и там закуривает. Ему хорошо думается в рассветной севастопольской тишине. Обдумав план новой главы, он садится за письменный стол, и кладет Боцмана себе на колени – кот мурлыкает, засыпая…

И бегут по целинно-белым листам «амбарной книги» упругие кручининские строки:

«В 1995 году командующий Черноморским флотом адмирал Эдуард Балтин с болью писал: «В то время как российский флот становится тенью советского, турецкие ВМС выдвигаются на доминирующие позиции». А во время встречи с ветеранами, командующий Черноморским флотом – адмирал Александр Витко с гордостью рассказывал о поступлении новых подлодок и кораблей на флот уже после того, как Крым снова стал российским. «Когда программа перевооружения флота будет полностью завершена, – говорил он, – вот тогда мы посмотрим, кто на Черном море всех сильнее».

Там же, в штабе Черноморского флота, командующий наградил ветеранов, участвовавших в ополчении во время «крымской весны», медалями «За возвращение Крыма». Она поблескивает теперь среди других наград на парадном кителе Кручинина. Старые, еще советские награды, теснятся рядом с новой российской…

Александр Иванович с радостью узнал, что на Приморском бульваре города будет установлен первый в России памятник светлейшему князю, генералу-фельдмаршалу Григорию Потемкину – основателю Севастополя и создателю Черноморского военного флота, его первому главноначальствующему.

Когда тогдашний губернатор Севастополя Сергей Меняйло сообщил об этом жителям города, Кручинин, вдохновленный этим известием, пошел на Приморский бульвар и долго прогуливался там, прикидывая, где лучше установить памятник – словно это именно от него зависело.

Возвратившись домой, Александр Иванович взял белый лист бумаги и стал набрасывать карандашом эскиз памятника (он неплохо рисовал с детства). За этим занятием и застал его внук – нахимовец Димушка, заглянувший в гости «на бабушкины пирожки с капустой».

С любопытством посмотрев на рисунки деда, он осторожно поинтересовался:

– А что это твой Потемкин в руке держит?

– Это рескрипт Екатерины II от 14 декабря 1782 года, – отвечал Александр Иванович. – Тогда Императрица направила Потемкину секретный рескрипт, в котором объявила ему свою волю на присоединение полуострова к России. Вот его наш Григорий Александрович и держит в одной руке. А другой показывает вдаль, на крымские земли и берега, на море, где, отныне и навеки крепко будет стоять Россия…

Тут же из-за дивана дед привычно достал потрепанные карты, с книжной полки снял книгу – и привычно пошло-поехало. Димушка ел пирожки с капустой и с интересом слушал деда, который кругами прохаживался перед старым шкафом, на котором только что была закреплена потрепанная карта Крыма. Дед время от времени подходил к ней и своим морским кортиком, который служил ему указкой, водил то по Черному морю, то вокруг полуострова, то по другим южным землям.

– А теперь, товарищ нахимовец, – тоном старого профессора истории говорил внуку Кручинин, – зададимся главным вопросом: что заставило екатерининскую Россию двигаться на Крым? А то, что сохранялась угроза со стороны Турции, для которой Крым являлся удобным плацдармом в случае нападения на Россию. Это и вынуждало Екатерину строить мощные укрепленные линии на южных рубежах страны. Но в то же время – отвлекало большие силы и средства от хозяйственного освоения пограничных губерний.

После этих слов Александр Иванович вдруг поднял вверх свой кортик и величественно произнес:

– И вот в этот исторический момент, товарищ нахимовец Любецкий, Всевышний и Екатерина Вторая устроили так, что в центре дальнейших событий на юге России оказался светлейший князь Потемкин. А кем он был в то время, а?

– Полпредом Екатерины! – выпалил Димушка. Дед по-доброму усмехнулся и продолжил:

– Почти угадал! По-тогдашнему его должность называлась на-мест-ник. Потемкин был наместником южных областей России. Я понятно излагаю?

– Так точно, товарищ капитан I ранга в отставке, – мгновенно ответил Димушка, подражая дедовской манере обращения.

И стоявший посреди комнаты с кортиком в руке и в стоптанных домашних тапочках лектор Александр Иванович Кручинин с явным наслаждением продолжал:

– Так вот, товарищ нахимовец Любецкий, идем дальше. А дальше было вот что…

Тут лектор Кручинин подошел к столу и начал быстро листать старую толстую книжку.

– Вот-вот-вот, – продолжил он, – нашел… Нашел то, что нужно. Ну так вот. В декабре 1782 года Потемкин обратился к Екатерине II с меморандумом, в котором докладывал Императрице, что самое время сделать Крым русским.