Виктор Баранец - Спецоперация Крым-2014

А ведь на работу с соотечественниками из российского бюджета отпускаются очень большие деньги…

По программе поддержки соотечественников на Украину по линии МИДа выделяется около 1,8 млн. долларов, и по другим программам, связанным с продвижением российских интересов и защитой прав соотечественников, отпускаются также немалые суммы. В общей сложности речь может идти о трех-пяти миллионах долларов в год (если не больше). И сколько из них доходит до нуждающегося «потребителя»?

Полагаю, не более 5% от отпущенных сумм. Остальное растворяется неизвестно где. Во всяком случае, даже от дошедших денег никакой реальной отдачи нет.

Возьмите для примера ситуацию, сложившуюся с русскими школами. Сегодня на Украине планомерно идет, а по сути вступил в завершающую фазу, процесс украинизации системы образования, причем, согласно специально разработанной программе. Эта программа была принята вовсе не «оранжевым» президентом Ющенко, а еще до него, в далеком 2003-м году, когда президентом был «пророссийский» Леонид Кучма, друг и родственник тогдашнего посла России на Украине Черномырдина, а премьером – такой же «пророссийский» Виктор Янукович.

И вот каков получился итог: если в 2007 году в республике насчитывалось более 1400 русских школ – из почти 22 000, то сегодня их осталось не более 950 – из более чем 20600, существующих в республике. То есть, в год тихо исчезало и исчезает от 80 до 150 школ, где преподавание ведется на русском языке! Нетрудно подсчитать через сколько лет на Украине закроется последняя школа с русским языком обучения»…

В той же красной папке с надписью «Украина» на рабочем столе Путина было много таких материалов, где щедро «обозначались проблемы». Не было только самого главного – способов их решения. Разномастные российские аналитики, эксперты, дипломаты словно соревновались в заумности формулировок, яркости образов и хлесткости выводов.

Путин продолжал читать:

«Мы не осознали, что украинская политическая элита практически вся за полную «незалежность» и не пойдет под руку Москвы. Нам отводилась роль одной из маток, которую сосет ласковый телок – второй, понятно, был Запад. Мы же почти 25 лет пытались интегрировать Украину. В то же время нельзя сбрасывать со счетов, что этому активно сопротивлялись США и другие западные страны.

…Достаточно вспомнить, что основное внимание уделялось работе с верхушечными деятелями, вглубь шли недостаточно, свою огромную «мягкую силу» использовали слабо…

Мы наконец-то увидели полную бесперспективность украинского направления нашей внешней политики…»

Прочитав этот текст, Путин в верхнем левом углу листка простым карандашом с сильным нажимом написал: «Лаврову С.В. Ну, и что будем делать?»

В отличие от России, Запад поставил конкретную перед собой задачу – сформировать на Украине прозападную антироссийски настроенную элиту.

В середине января 2014 года Янукович попытался сбить накал киевских уличных страстей, подать компромиссный сигнал оппозиции, остудить ее агрессивный настрой. И в то же время – хоть как-то укрепить свои потрепанные политические редуты и подстраховаться. Он в один день подписал сразу несколько «примирительных» законов. Но этот маневр привел к обратному эффекту – резко усилились критика президента со стороны оппозиции, журналистов, зарубежных политиков. Получалось, что Янукович плеснул на раскаленные угли Майдана не холодной воды, а бензина.

Ситуация в те дни была такой, что прими Янукович любой закон, его все равно растерзала бы оппозиция, которая все больше походила на акулу, почуявшую запах крови, исходящий от жертвы. А в таких случаях она не успокаивается до тех пор, пока не уничтожит пораненную добычу…

Лидер оппозиционной партии «Свобода» Олег Тягнибок тут же «вцепился зубами» в положение о заочном уголовном производстве и дал ему свою трактовку: мол, такая мера направлена на устранение основного конкурента президента Виктора Януковича на президентских выборах – на отбывающую срок за так называемое «газовое дело» экс-премьера Юлию Тимошенко.

Но наибольшее возмущение у оппозиции и журналистов вызвал закон, устанавливающий уголовное наказание за клевету. Независимый медиапрофсоюз Украины, Национальный союз журналистов республики и Комиссия по журналистской этике тут же обратились к Януковичу с категоричным требованием применить право вето к принятым законам, которые, по их мнению, фактически вводят в стране цензуру.

Принятые Януковичем законопроекты тут же начали нести по кочкам в Европе и США. «Сегодня в украинском парламенте зловещие события. Украина решила избрать путь от Европы и европейских ценностей?» – написал в Twitter министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский.

Ему в своем микроблоге поддакивал министр иностранных дел Швеции Карл Бильд: «За тем, что мы видели сегодня в Киеве, совершенно явно темные конструкции против демократии. И в конечном итоге – против независимости Украины».

В хоре критиков январских законов Януковича раздавался и по-мужски басовитый, прокуренный голос представителя Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе по вопросам свободы СМИ Дуни Миятович: она напористо рекомендовала президенту Украины наложить вето на документы, «которые могут быть неправильно интерпретированы и привести к ограничениям свободы слова и средств массовой информации, общественных дебатов и критических высказываний».

Ну и, разумеется, не обошлось без лукавой американской казуистки – пресс-секретаря Госдепа Дженнифер Псаки: «США выражают свою глубокую озабоченность тем, что Верховная Рада Украины без соблюдения надлежащих процедур провела несколько противоречивых мер. Некоторые из этих мер будут ограничивать право мирно протестовать и реализовывать свободу слова независимых средств массовой информации и запретят функционирование неправительственных организаций.

Если Украина действительно стремится в европейское будущее, она должна защищать и продвигать общечеловеческие демократические принципы и ценности, которые лежат в основе всей Европы, свободной и мирной, и не позволять их систематически демонтировать».

Насчет нарушения процедур она была права. И то был редкий случай, когда Псаки не врала. Законопроекты действительно принимались в закрытом режиме – документы выставлялись на голосование без обсуждения, возможность ознакомиться с текстами появилась у депутатов только после того, как они были приняты в парламенте.