Виктор Баранец - Спецоперация Крым-2014

Не дождавшись быстрого доклада, министр позвонил начальнику Генштаба и сказал:

– Может быть, СБУ туда подтянулось и нам придется в тот район еще одну группу наших спецназовцев высаживать и отбивать вертолет?

Герасимов высказал предположение, что, возможно, экипаж не выходит на связь, чтобы не демаскировать себя. Он тут же связался с начальником Главного разведуправления генералом Сергуном. Тот сообщил причину задержки третьего вертолета – в него офицеры личной охраны Януковича все еще перегружали какие-то вещи шефа. Вещей было много, потому вертолет и сидел в ночи долго…

Когда начальник Генштаба Герасимов покинул Кремль, Путин остался в своем кабинете наедине с Шойгу. Обсуждали обстановку в Крыму. Путин поинтересовался, в каком состоянии находится план обеспечения безопасности объектов и личного состава Черноморского флота, который министр должен был представить ему вскоре. Шойгу ответил, что план уже почти полностью сверстан, остались мелкие детали – утром может представить его.

«Виктор Федорович ощущал себя чужим в своей столице. Да что там в столице – в своей стране…»

Президент заговорил о том, что ситуация в Крыму идет к референдуму. Дальше его слова звучали уже, как приказ:

– Надо не допустить, чтобы его сорвали противники. Надо защитить референдум. Но максимально корректно. Чтобы никто и никогда не сказал, что люди голосовали под дулами автоматов. Это первое. И второе. Судя по вашим докладам и докладам командующего Черноморским флотом вице-адмирала Витко, которые вы мне присылали, ситуация вокруг наших крымских частей и военных городков с каждым днем накаляется. Я обязан принять необходимые меры. Но сначала хотел бы послушать ваши соображения.

Министр был готов к этому разговору:

– Считаю, что самую большую опасность для проведения референдума и для нашего флота в Крыму представляют местные и приезжие вооруженные националисты, а также украинские сухопутные и морские части на полуострове. Нельзя исключать того, что они будут использовать оружие против гражданского населения и личного состава наших частей и кораблей.

Одним из вариантов предотвращения такого сюжета событий министр считал блокирование украинских частей и подразделений силами крымской самообороны. А при необходимости их должны «подпереть» наши военные.

Была очень большая вероятность того, что украинские части попытаются вмешаться в политическую жизнь Крыма и сорвать референдум. А судя по тому, что националисты призывают украинских военных «не отсиживаться в штабах и казармах», реальность такого сценария была высокой.

– Одновременно, – продолжал Шойгу, – нам надо обеспечить безопасность наших частей, кораблей, жилых городков. Но для этого считаю необходимым усилить нашу группировку в Крыму…

Путин согласился с этим предложением.

Шойгу уже выходил президентского кабинета, когда Верховный сказал:

– И еще прошу вас… Никаких разговоров по телефону со мной или еще с кем-либо о том, что мы задумали. Даже по телефонам спецсвязи. То же самое касается всех переговоров ваших подчиненных друг с другом. Чтобы не было ни малейшего признака наших действий в крымском направлении. Никакой вспышки телефонных переговоров. Скрытность, скрытность и еще раз скрытность. А еще прошу вас сделать все, чтобы сбить противника с толку. Надо отвлечь внимание маневрами наших войск подальше от юга, информационной дезой. Ну вы знаете…

Шойгу понимающе кивнул.

«Бои в Киеве продолжались. Офицер личной охраны Януковича получил информацию, что на «первого» готовится покушение…»

Как только министр обороны возвратился из Кремля в свой кабинет на Знаменке, он сразу вызвал к себе начальника Генштаба:

– Валерий Васильевич, объявляем боевую тревогу. Ночь будет бессонная…

Шойгу рассказал Герасимову о задачах, которые поставил перед Минобороны Верховный Главнокомандующий и потребовал, чтобы Генштаб к утру полностью завершил разработку плана усиления группировки и обеспечения безопасности объектов и личного состава Черноморского флота в Крыму.

Тогда и Путин, и Шойгу, и Герасимов избегали слова «операция». Оно придавало кремлевскому замыслу какой-то слишком военный оттенок. Хотя и Путин, и генералы уже в тогда предвидели, что это в любом случае даст и Киеву, и Вашингтону, и НАТО еще один повод для того, чтобы обвинить Россию в «оккупации» Крыма.

Кремль же должен был показать миру, всем критикам и обвинителям, что Россия, строго в рамках достигнутых в 2010-м году с Киевом договоренностей, имеет полное право ввести на полуостров дополнительные силы и довести свою группировку в Крыму до разрешенной харьковскими соглашениями численности. Зачем? Затем, чтобы надежно обеспечить безопасность кораблей и береговых объектов, военнослужащих и членов их семей от агрессивных выходок националистов. А заодно – и выровнять в Крыму соотношение численности российских военнослужащих с украинскими.

С другой стороны, ситуация на полуострове развивалась так, что она все больше начинала походить на восстание Крыма, не желающего жить в одной упряжке с Украиной, где власть захватили самозванцы, поправ Конституцию страны и достигнутые с законной властью договоренности.

Крым все громче и настойчивей заявлял о своем желании вернуться в Россию, а Кремль прекрасно понимал, что такая ситуация была историческим шансом. Упустить его – предать Крым. Воспользоваться им – восстановить историческую справедливость. Референдум о выходе Крыма из состава Украины и возвращение полуострова в Россию был единственным легитимным способом решения этой проблемы.

Но не было никаких гарантий, что противники референдума не сорвут его, не бросят вооруженные отряды националистов или даже армию на «сепаратистов». А это – гражданская война. Кремлю нужно было гарантированно обеспечить безопасность референдума и застраховать Крым от гражданской войны.

После звонка Шойгу Герасимов пригласил начальника Главного оперативного управления (ГОУ) Генштаба генерал-полковника Владимир Зарудницкого и приказал срочно завершить работу над планом переброски дополнительного контингента наших войск в Крым.

План должен был учитывать несколько ключевых моментов: необходимо было максимально быстро и скрытно перебросить личный состав и боевую технику на полуостров, в тесном взаимодействии с силами местной самообороны не допустить прорыва в Крым рвущихся «наводить порядок» вооруженных отрядов националистов, обеспечить безопасность референдума и заблокировать возможность вооруженного вмешательства украинской армии.