Эмилио Сальгари - Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры

Буттафуоко, быстро осмотревшись и переведя дыхание, дал знак своим друзьям без промедления следовать за ним.

Он осторожно пробирался между пышными растениями и, пройдя четыреста или пятьсот метров, остановился перед каменным павильоном с обширной террасой наверху.

– Пока спрячемся здесь, – сказал он. – Испанцы, по крайней мере ночью, не осмелятся беспокоить слуг маркизы.

– А как нас примет управляющий поместьем? – спросил граф.

– Я его знаю, – ответил Буттафуоко. – После услуг, оказанных маркизе, я не раз приходил сюда пополнить запасы пороха и свинца. Мы стали почти друзьями.

– Вот это удача! – сказал Мендоса. – Если бы мы пришли к нему одни, он мог бы принять нас за флибустьеров и хорошенько накормил бы свинцом вместо обеда или ужина.

– Возможно, маркиза послала кого-нибудь, чтобы предупредить управляющего о нашем появлении, – предположил граф.

– Или сама приехала, – добавил Буттафуоко. – Я бы не удивился. Давайте войдем внутрь, а потом я придумаю, как позвать управляющего, если он еще не спит. Пока нам нечего бояться.

Сильным ударом буканьер вышиб дверь и вошел вместе с товарищами в обширную комнату, обставленную огромными вазами с редкими растениями.

– Подождите меня здесь, – сказал он. – Может быть, найдутся фрукты на ужин. Я чувствую запах ананасов.

– Они превосходны после хорошего жаркого, – вздохнул Мендоса.

– Пока что удовлетворитесь фруктами, – рассмеялся буканьер. – Они будут вам вместо закуски и возбудят аппетит.

Он взял свою аркебузу, поприветствовал графа и осторожно вышел, растворившись в темноте.

– Вот чертяка! – восхитился Мендоса. – Видно, в венах у него течет кровь ягуара.

– Если бы в Сан-Доминго была сотня таких буканьеров, не знаю, какой конец ожидал бы полусотни, – сказал гасконец. – Не хотел бы я оказаться тогда на месте испанцев.

– И тем не менее вы же наполовину испанец.

– У меня только кираса испанская, господин граф, – ответил гасконец, – а когда я буду на борту фрегата сеньора графа, то и ту сброшу.

– Если мы до него доберемся!

– Вы в этом сомневаетесь, Мендоса? – спросил сеньор ди Вентимилья, несколько удивленный пессимизмом своего моряка.

– А что вы хотите? Я не вижу конца этой авантюре.

– Мы его узнаем от маркизы де Монтелимар.

– Я не отрицаю, что эта женщина чудесна, капитан. Она спасла нас однажды, может сделать это и еще один раз.

– Тише, сеньор граф, – прервал их гасконец. – Мне кажется, что снаружи о чем-то говорят.

– Гром и молния! – вскрикнул Мендоса, вскакивая на ноги. – Неужели пришли испанцы?

Граф тоже подскочил к сорванной с петель двери с аркебузой в руках. Послышалось поскрипывание камешков на дорожке, ведущей к павильону.

– Кто идет? – угрожающе крикнул граф.

– Опустите ружье, сеньор граф, – ответил Буттафуоко. – Не пугайте госпожу.

– Госпожу?..

– Да, меня, сеньор ди Вентимилья, – ответил нежный и хорошо знакомый голос.

Маркиза де Монтелимар, с факелом в руках, появилась на пороге, как всегда веселая и улыбающаяся, с богатейшей шалью из белого шелка, мантой, накинутой на голову, которая только сильнее подчеркивала красоту андалусийской смуглянки.

– Вы, маркиза! – удивился граф.

– Вы не ожидали встретить меня здесь. Не так ли, сеньор ди Вентимилья?

– Нет, маркиза.

– Надо было еще раз спасти вас, поэтому я и оставила Сан-Доминго. Гости, делящие со мной трапезу, будь они даже врагами моей отчизны, священны для меня, потому что я обожаю их со всей страстью испанки.

– Значит, вы знали, что за мной охотятся?

– Скажу вам больше: власти мобилизовали все имевшиеся в их распоряжении полусотни, чтобы пленить вас, прежде чем вы покинете остров, потому что все здесь уже знают, что вы сын Красного Корсара и племянник двух других жестоких корсаров – Черного и Зеленого.

– Как они смогли об этом догадаться? – спросил граф, казавшийся озабоченным.

– Не знаю, – ответила маркиза. – Как я спасла вас в Сан-Доминго, так спасу и здесь. Меня даже развлекает эта охота. Посмотрим, кто окажется хитрее: губернатор Сан-Доминго или маркиза де Монтелимар.

– Но вы же подвергаетесь опасности скомпрометировать себя.

Прекрасная андалусийка пожала плечами, потом, демонстрируя свои красивые зубы, искрящиеся, как жемчуг, сказала с очаровательной улыбкой:

– Женщина из рода Монтелимар, в какое бы место она ни пришла, всегда останется Монтелимар. Мной стали бы восхищаться даже больше, если бы узнали, что я помогала вам бежать. Вы же знаете рыцарские чувства испанцев.

– Точно, – согласился граф. – Только есть одно обстоятельство, которое меня очень и очень тревожит.

– Какое? Скажите, граф…

– Свободна ли дорога, ведущая к мысу Тибурон? Там ждет мой фрегат.

– При мне есть верные люди, я пошлю их разузнать о дороге. А потом мы найдем способ спокойно проехать мимо солдат. Сеньор граф, ужин уже должен быть готов; я знаю от этого храброго буканьера, что вы с утра ничего не ели. Недавно вы приняли от меня приглашение на обед, теперь примите приглашение на ужин.

– Буттафуоко и в самом деле чудеснейший человек! – пробормотал Мендоса. – Он обо всем подумал!

Дама вышла в сопровождении графа и его людей. Снаружи сторожил Буттафуоко.

– Все в порядке? – спросила его маркиза.

– В полном, сеньора, – ответил Буттафуоко. – Испанцы еще не подошли. Возможно, они ожидают утра, чтобы нанести вам визит.

– Пускай приходят; у меня есть хорошо устроенный погребок, и я дам напиться всем солдатам. Сеньор граф, следуйте за мной.

Сеньор ди Вентимилья предложил маркизе руку, и они пошли по банановой плантации, откуда попали в прекраснейший сад.

Посреди сада возвышался дворец в мавританском стиле, с широкими галереями, куполочками и просторным внутренним двором, в котором о чем-то шептались две струи воды, поддерживавшие сладостную свежесть в знойные летние дни.

Под колоннадой находились свечи в двойных серебряных канделябрах; они освещали богато сервированный стол.

– Да вы, маркиза, волшебница, – сказал граф.

– Конечно, лесная волшебница, – рассмеялась в ответ прекрасная андалусийка, – или, точнее сказать, банановая, потому что здесь выращивают только эти нежнейшие плоды. Сеньор Буттафуоко, окажите мне честь: отужинайте со мной. А для ваших сотоварищей я приказала накрыть стол на западной террасе дома. Оттуда они смогут следить за передвижениями полусотен и ободрять моих людей.

Гасконец глубоко поклонился, тогда как Мендоса комично качнулся, поскольку не знал иных, лучших движений.

По знаку маркизы появились два африканских раба, которым приказано было проводить искателя приключений и морского волка на предназначенное для них место.