Джордж Генти - Лев Святого Марка. Варфоломеевская ночь (сборник)

Де Ла Ну очень обрадовался, найдя Франсуа и Филиппа в Ла-Рошели, – он их считал погибшими в Варфоломеевскую ночь. В королевском лагере он узнал, что погибшей вместе с отцом считалась и девица де Валькур и что поместья ее уже подарены королем одному из его любимцев.

– Если наше дело восторжествует, – говорил он, – то король возвратит ей часть поместий, но в этом случае он пожелает распорядиться ее замужеством.

– Ни я, ни она не заботимся об этих поместьях, – ответил Филипп. – Мы скоро обвенчаемся и уедем в Англию, хотя бы пришлось пробираться через весь королевский флот, блокирующий город.

Тем не менее де Ла Ну послал королю извещение, что дочь графа де Валькура жива и находится в Ла-Рошели. При этом он заявил также, что пока гугеноты будут в состоянии ставить условия, они будут требовать возвращения всех конфискованных у них земель, и просил короля, во имя справедливости, вытребовать от владельца поместьями де Валькур приличную сумму за формальный отказ наследницы от них в его пользу. Через месяц был получен ответ, что для девицы де Валькур передана королю сумма в десять тысяч ливров, если она согласна формально отказаться от прав на поместья ее отца.

Де Ла Ну не сообщал Филиппу об этих переговорах, но без его ведома достал от Клары необходимую подпись и однажды вечером, возвратясь из королевского лагеря, явился к ним с двумя слугами, которые несли за ним небольшой, но тяжелый пакет.

– Я очень счастлив, – сказал он Кларе, – что могу передать вам вот это… Филипп, графиня де Валькур уже не бесприданница; это и не подобало бы для дочери старинного благородного французского рода.

Через неделю состоялось венчание сэра Филиппа Флетчера с графиней де Валькур в соборе Ла-Рошели. Граф де Ла Ну, как друг и боевой товарищ отца Клары, был ее посаженным отцом, и все дворяне-гугеноты, находившиеся в городе, присутствовали на этой свадьбе.

Три недели спустя осажденные отбили жестокий приступ на бастион Евангелия, и после этого осада затянулась надолго вследствие громадных потерь осаждающих. Тем временем из Англии прибыл в Ла-Рошель с подкреплениями граф Монтгомери. Де Ла Ну передал ему командование и покинул город. Вслед за тем принц Анжуйский получил польскую корону и уехал из лагеря со множеством дворян в свое королевство. Оставшаяся перед городом королевская армия была так слаба, что осада на деле уже почти совсем прекратилась, и так как королевский флот, блокировавший город, тоже ушел, то Филипп с женой, в сопровождении Пьера, сели на корабль, направлявшийся в Англию.

– Быть может, и мне с Франсуа придется переехать к вам в Англию, – говорила графиня, – но я это сделаю тогда, когда наше дело будет проиграно окончательно. Я еще не теряю надежды, что мы добьемся свободы нашей веры; ходят слухи, что король сошел с ума, герцог Анжуйский царит в Польше, а герцог Алансонский бездетен. Все это подает надежду, что королем Франции будет Генрих Наваррский, а если это случится, во Франции настанут наконец мир и веротерпимость.

Предупрежденный дядей, Филипп проехал с женой прямо в свои новые поместья, где его встретили все родные и Пьер, уехавший вперед из гавани, чтобы известить о прибытии своего господина.

Все дворяне округа были заранее приглашены Вальяном в замок Филиппа на праздник по случаю его приезда; таким образом Филипп сразу завязал дружеские отношения с соседями.

– Наш замок – маленький домик в сравнении с замком Валькур, Клара, – сказал Филипп, когда они подъезжали к дому.

– Очень красивый замок, Филипп, – ответила она. – Да я была бы довольна, если бы он был просто хижиной. Какое счастье знать, что для нас окончились все ужасы войны и что мы можем свободно и открыто исповедовать нашу веру!

Приданое Клары пошло на увеличение поместий, и Филипп сделался одним из самых богатых землевладельцев округа. Он не участвовал более в войнах, за исключением той, когда испанская армада угрожала свободе и религии Англии. Тогда он поступил волонтером на один из кораблей Дрэйка и участвовал в ожесточенной битве, которая навсегда освободила Англию от ига Рима и немало способствовала независимости протестантской Голландии, а также утверждению Генриха Наваррского на престоле Франции.

Графиня де Лаваль и ее сын приезжали в Англию два-три раза, чтобы посетить Филиппа и родных. Франсуа сражался при Иври и участвовал во многих других сражениях, происходивших перед восшествием Генриха Наваррского на трон Франции, и остался навсегда при дворе.

Вскоре после приезда Франсуа в Ла-Рошель графиня послала спасшей его девушке такую сумму денег, благодаря которой та сделалась одной из самых богатых невест в Париже и вышла замуж за состоятельного фермера.

Филипп назначил пенсию четырем ратникам, разделявшим с ним его походы и опасности, и они поселились в своей родной Гаскони.

Пьер навсегда остался на службе у Филиппа.

Он сделался любимцем детей Филиппа и Клары, которые никогда не уставали слушать его рассказы о приключениях, пережитых им и их отцом с матерью во время религиозных войн во Франции.

На площади Дожей в Венеции находится еще и теперь изваяние львиной головы. В ее пасть в былые времена опускались безымянные письма и доносы.

Совет Десяти состоял из облеченных неограниченной властью членов Великого Совета Венецианской республики.

Площадь (итал.).

Дворец (итал.).

Смоляные канаты, держащие мачту с боков.

Средняя мачта.

Гиень, или Гюйен (Guyenne) – историческая область на юго-западе Франции. До XIII века называлась преимущественно Аквитанией. В 1154–1453 годах находилась в основном под властью Англии; в 1453 году воссоединена с Францией. До 1790 года имела статус провинции (Гиень и Гасконь).