Арина Полякова - Как украсть короля? История Уоллис Симпсон

Короля среди гостей интересовал лишь один человек – холодным, пронзительным взглядом светло-голубых глаз он выискивал американку, которая вот-вот собиралась украсть будущего короля у его страны . Уоллис чувствовала, как под его пристальным взором по ее коже пробегает мороз миллионом обжигающих льдинок. Впервые в жизни она ощутила по-настоящему глубокое презрение к себе, которое уже ничто не могло остановить, – отец Дэвида видел ее насквозь.

До дня рождения его величества оставалось две с половиной недели – Георгу V должно было исполниться семьдесят лет. Дэвид не раз говорил Уоллис о своих переживаниях относительно самочувствия отца. Именно тогда Уоллис поняла фатальность опасений принца, ведь от самочувствия монарха напрямую зависело и его собственное положение.

Весна 1935 года пролетела почти незаметно для Уоллис – бесконечная вереница официальных церемоний, встреч, званых ужинов, приемов в различных посольствах, в том числе германском. У всех складывалось ощущение, что Уоллис уже была королевской особой, так как без нее не обходилось практически ни одно мероприятие, на котором присутствовал Дэвид.

Летом наследник, невзирая на плотный деловой график, снова планировал устроить каникулы, оторваться от надоевших ему обязанностей в Британии. И никто не мог отговорить его от совершенно неуместной и несвоевременной затеи. На этот раз их маршрут лежал в Канны, на Корсику [70] Путешествие было совершено на знаменитом паруснике “Катти Сарк” (англ. – Cutty Sark ). , на французский остров Поркероль, в Будапешт и Вену в память об их прошлой поездке. Разумеется, Эрнеста вновь формально приглашали присоединиться, но он, как и в прошлый раз, не видел необходимости своего присутствия во время отдыха его жены с будущим королем Англии. Воспользовавшись отсутствием Уоллис, Эрнест чудесно проводил время в Нью-Йорке. Было очевидно, что не бизнес звал его туда, а нечто более сильное, захватывающее и страстное – у Эрнеста был роман.

В Лондон Уоллис сумела вернуться лишь в начале октября, чтобы вновь приступить к выполнению своего долга – быть на всех мероприятиях, ужинах, вечерах и коктейльных вечеринках. В другие дни, когда в ее насыщенном расписании случались пробелы, она коротала часы в Форте Бельведер.

На Рождество Дэвид вновь был вынужден на время расстаться с Уоллис, так как по традиции он должен был отмечать этот праздник в кругу семьи в Сандрингемском дворце [71] Также встречается как Сэндрингем. в Норфолке, и ее присутствие там было абсолютно недопустимым и категорически неприемлемым.

Король Георг V был уже совсем плох – за прошедший год он сильно осунулся и постарел: кожа приобрела старческий серый оттенок, а под глазами образовались мешки от усталости и обреченности. Болезнь, несмотря на силу духа и мужество монарха, брала верх над изможденным телом. Семья понимала, что это Рождество, скорее всего, станет для него последним, и постаралась сделать праздник веселым и запоминающимся – насколько это было возможно, учитывая состояние здоровья короля. Все его дети, за исключением Дэвида, были с семьями; на фоне остальных выделялись маленькие дочери принца Альберта (будущего короля Георга VI; 1895–1952) [72] Король с 11 декабря 1936 года. – девятилетняя Елизавета (будущая королева Елизавета II; род. 1926) и ее младшая пятилетняя сестра Маргарет Роуз (1930–2002). И только наследник был одинок и потерян.

Сандрингемский дворец был и является до сих пор частным владением династии Виндзоров. Он был приобретен королевой Викторией в 1862 году в преддверии свадьбы ее старшего сына Альберта, принца Уэльского, будущего короля Эдуарда VII (1841–1910) [73] Годы правления 1901–1910. , с Александрой Датской (1844–1925). Покупка именно этого замка была обусловлена наличием обширных земель, прилегающих к усадьбе, поскольку, как известно, наследник был страстным любителем охоты. Любопытно, что из-за этого его пристрастия на всей территории имения часы были переведены на полчаса назад, чтобы Альберт имел больше времени для охоты зимой. Эта традиция сохранялась из поколения в поколение вплоть до 1936 года, пока Дэвид не стал королем Эдуардом VIII и не вернул время на законное место. Данный пример является одним из немногих подтверждений того, что традиции и преемственность для Дэвида ничего не значили.

1935 год неумолимо сменился 1936-м, и, казалось бы, ничего не предвещало готовящейся бури…

Будучи в Австрии, Дэвид впервые начал выражать желание жениться на Уоллис. По данным известного исследователя Грега Кинга, который имел доступ к личным архивам герцога и герцогини Виндзорских [74] Этот титул Уоллис и Дэвид получили сразу же после отречения Дэвида (короля Эдуарда VIII) от трона в декабре 1936 года. , осенью 1935 года наследник сделал следующую запись в дневнике: “… У меня родилась надежда, что однажды я смогу разделить свою жизнь с Уоллис. Наше будущее расплывчато, но это не делает его менее ярким – мечта о том, что я наконец-то смогу заполнить ту гнетущую пустоту, с которой я жил последние годы… Мечта, без которой я бы не смог достойно выполнять обязанности главы государства, так как без нее все было бы пустым… И я бы нисколько не колебался перед необходимостью отречения, если бы это потребовалось для того, чтобы надежда превратилась в явь. Меня успокаивает лишь одно, что Берти [75] Так в семье называли принца Альберта, будущего короля Георга VI. , который стоит следующим в линии престолонаследия после меня, так похож на моего отца… ”

Очевидно, что Дэвид уже тогда стал задумываться над возможностью сложения с себя полномочий монарха, еще до того, как ему предстояло им стать; и задолго до того, как ситуация в его отношениях с американкой стала критичной, он уже тогда выбирал – любовь или корона.

Многие друзья наследника и современники писали о разительной перемене в его характере после встречи с Уоллис – у него пропала нервозность и суетливость; он стал спокойнее и производил впечатление состоявшегося человека. Эта женщина была его лучшим другом, помощником, советником, компаньоном, психологом и несравненной любовницей, которую ему посчастливилось повстречать в своей довольно разгульной жизни. Историки отмечают, что Уоллис понимала его с полуслова и всегда была рядом, и он сам тоже чувствовал острую физическую и душевную необходимость все время быть рядом с ней. Он был глубоко убежден, что они с Уоллис созданы друг для друга и что официальный брак с ней был единственным достойным способом выразить ей свою любовь и благодарность.

Однако не все так просто, как кажется на первый взгляд. Королевское внимание, роскошные яхты, драгоценности и прочие атрибуты дорогого ухаживания, безусловно, благородны, подобное выказывание чувств достойно подражания. Но… если бы все не доходило до маниакальной зависимости и неадекватности в поведении обоих партнеров. Стоит лишь обратиться к их переписке, и сразу же возникает масса вопросов и сомнений.