Арина Полякова - Как украсть короля? История Уоллис Симпсон

Одной из первостепенных обязанностей монарха является каждодневное чтение важных государственных бумаг, приносимых в так называемых “красных коробках”, или “красных ящиках” [89] “ Red boxes ” (англ.). . Как правило, в них содержатся телеграммы, программные документы, правительственные письма и другие государственные бумаги, включающие в себя конфиденциальную информацию, которой могут располагать только министры и монарх. Все эти документы должны быть прочитаны, одобрены и подписаны его величеством, если у него не возникнет каких-либо сомнений относительно той или иной бумаги или замечаний. Но обычно этого не случается, поскольку в таком случае может быть нарушен порядок невмешательства монарха в политические процессы страны. Британский парадокс: монарх является главой всех систем в королевстве, их первым представителем, несущим полную ответственность за все происходящее в стране, но не имеет практически никакого реального влияния и воздействия на государственные дела, при этом он обязательно участвует в культурных мероприятиях.

Эдуард с самого начала правления отнесся к своим обязанностям халатно и безответственно: позволял себе не только делиться секретной информацией из “красных коробок” с Уоллис, но и обсуждать правительственные вопросы со своими друзьями в Форте Бельведер за бокалом виски или бренди, лениво бултыхая в нем кусочки льда и томно покуривая кубинские сигары. Узнав об этом, кабинет министров перестал включать наиболее секретные материалы в отчеты, опасаясь ненужной огласки и утечки информации, чего новый монарх даже не заметил. Впрочем, в иные дни он и вовсе игнорировал важные бумаги, тем самым вызывая крайнее раздражение правительства. Особенно этот вопрос стал острым с тех пор, как вокруг Уоллис и Эдуарда заметно прибавилось сторонников фашизма и национал-социализма.

Выходные по-прежнему проходили в резиденции Форт Бельведер, но былой дружеской обстановки там больше не было – в воздухе витало незримое напряжение. Эдуард, как и раньше, сам готовил гостям коктейли и разливал их по бокалам, стараясь создать непринужденную атмосферу. Однако теперь ни один из присутствующих не мог по-настоящему расслабиться и говорить все, что вздумается. Ведь отныне они видели перед собой короля Соединенного Королевства. Такое резкое отстранение и официоз заставили нового монарха почувствовать себя еще более покинутым и одиноким, чем прежде.

За его статусом люди окончательно перестали видеть обычного человека, и только Уоллис, казалось, не обращала почти никакого внимания на кардинальную перемену. Для нее его трансформация имела другое значение: ее статус взлетел до небес вместе с ним. Теперь американка мнила себя чуть ли не королевой Англии. Историки отмечают много курьезов, когда эгоцентризм и самолюбие Уоллис переполняли ее настолько, что она не могла держать их в себе и выплескивала наружу. Наиболее вопиющий случай ее недостойного поведения произошел в одном из культурных заведений Лондона: Уоллис, проигнорировав очередь, направилась в “дамскую комнату”, и как только одна из присутствовавших женщин, возмутившись, сказала, что они находятся здесь с той же целью, что и она, Уоллис ответила в резкой форме, что перед ней стоит будущая королева Англии, которая не собирается, как все, терять время в очереди.

С другой стороны, многие современники, в частности Диана Мосли и Сесил Беатон, описывали Уоллис как интеллигентную и интересную женщину, знающую толк в высшем обществе и в последних тенденциях моды, культуры, общественной жизни и политики. Более того, они даже находили ее чрезвычайно привлекательной и утонченной, хотя согласно устоявшейся точке зрения Уоллис никогда этими чертами не отличалась.

Складывается впечатление, что Уоллис была многоликой. В современной психологии подобное называют “гибкостью индивидуума”. С теми людьми, чье расположение и поддержка были ей особенно необходимы, Уоллис была само обаяние и предупредительность. Но если она по каким-либо причинам считала, что перед ней человек, находящийся ниже ее по социальному или материальному положению, то о любезности и речи быть не могло.

К тому времени Уоллис Симпсон было сорок лет. При росте сто пятьдесят сантиметров [90] Рост Эдуарда составлял 170 см. она всю жизнь имела суховатую фигуру. И, несмотря на острые плечики, прямоугольное строение тела, практически полное отсутствие груди и костлявые коленки, ей всегда удавалось создавать изысканные и женственные образы. Она умела грамотно расставить акценты и правильно выбирать фасоны одежды. У нее получалось создать иллюзию осиной талии, эффект которой достигался с помощью утягивающего белья, поясов и особого покроя одежды. Кроме того, Уоллис обходилась без вульгарных глубоких вырезов или декольте. Несмотря на то, что Уоллис иногда промахивалась со стилем поведения, одета она всегда была подчеркнуто элегантно и соответственно обстановке.

Любимыми ее нарядами были юбки-карандаши, приталенные длинные платья строгого фасона, эффектно подчеркивавшие ее тонкие щиколотки; легкие, но непрозрачные блузы с воланами или бантами, придававшие недостающий объем в области груди; закрытые туфли или ботинки, обязательно на небольшом каблуке, удачно компенсировавшие невысокий рост; и, наконец, Уоллис никогда не носила колец и крупных браслетов, чтобы не привлекать внимания к грубоватым кистям и узловатым пальцам. Особое значение Уоллис придавала лицу и прическе – макияж всегда был естественным и минималистичным, хотя она часто отдавала предпочтение красным и коралловым оттенкам губной помады, а волосы большую часть времени были аккуратно уложены в высокие прически. На голове миссис Симпсон неизменно можно было увидеть изящную шляпку, гармонично сочетавшуюся с дневным или вечерним туалетом. Порой Уоллис не боялась экспериментировать. Одним из наиболее запоминающихся ее образов было белое платье в пол с изображением крупного омара на юбке, созданное Эльзой Скиапарелли в сотрудничестве с Сальвадором Дали, которое она надела во время фотосессии для журнала “Вог” [91] “ Vogue ” (англ.). .

Другой отличительной чертой Уоллис было новаторство. С детства ей нравилось выделяться среди одноклассниц, она часто мешала элементы женского и мужского гардероба в одном образе – к примеру, носила мужской ремень, монокль, рубашку из грубого материала, заправленную в юбку и т. п. Иногда такие попытки заканчивались полным провалом и обвинениями в совершенной безвкусице, а иногда были настолько удачными, что оказывали влияние на тенденции всего модного мира. Например, до Уоллис кардиганы носили только мужчины, она была первой женщиной, кто рискнул надеть его. Устойчивый образ Уоллис нашла для себя только во второй половине 1930-х годов и придерживалась этих несложных правил в выборе одежды до конца своих дней, оставив в модном мире особый стиль, монолитно вошедший в историю как “стиль Уоллис Симпсон”, или “стиль герцогини Виндзорской”.