Виктор Лаптухин - Русский Бокондо

Здесь, в Индийском океане, вступят в действие вспомогательные крейсера, переоборудованные из пароходов Добровольного флота. Их подготовкой и обеспечением этой части операции руководит младший флагман Черноморского флота, член императорской фамилии великий князь Александр Михайлович. Через агентурную сеть вся необходимая информация о погрузке и следовании судов с военной контрабандой поступает из портов европейских стран в Суэц, где в качестве официального представителя Добровольного флота находится контр-адмирал Пташинский. Разумеется, в настоящее время он и все члены его штаба числятся в отставке и являются обыкновенными коммерсантами. Связь поддерживается с помощью телеграфа, и донесения поступают под видом сообщений различных иностранных информационных агентств и обычной деловой переписки. Вся информация засекречена и шифруется кодами Главного Морского штаба и министерства иностранных дел России. Снабжение крейсеров углем, пресной водой и продовольствием должно осуществляться при участии российских торговых судов и пароходов одной из немецких компаний. Время и место их встреч в океане следует определить и согласовать.

При проведении всех этих операций надо учитывать то, что Англия тайно и явно поддерживает Японию. Поэтому необходимо в ближайшее время негласно посетить расположенный рядом остров Занзибар, где один из портовых чиновников передаст ценную информацию о маршрутах и якорных стоянках английских военных кораблей и торговых судов в этой части Индийского океана. Он также является одним из приближенных правящего на острове султана и ненавидит англичан, которые несколько лет назад объявили Занзибар своим протекторатом.

— Есть вопросы по операции?

— Вопросов не имею. Хочу спросить о другом. Как случилось, что японцам удалось напасть на нас внезапно? Ведь об их военных приготовлениях знали уже давно, еще когда меня на мыс Доброй Надежды посылали.

— Знать-то мы знали, да только нам не все верили. Не туда, мол, смотрите, главный враг на западе. Один сенатор, член государственного совета, только руками замахал, когда услышал о существовании императорской Японии. Что это еще за туземная империя на островах в Тихом океане! Не может быть такой. Да мы их, желтокожих чертей, шапками закидаем! Потом, когда наверху поняли, что дело серьезное, и разобрались, на чьи деньги Япония развивает свою промышленность и вооружается, очень заспешили. Да только время уже было упущено.

— Не знал я об этих событиях.

— Об этом большинство никогда и не узнает, — не без горечи ответил Владимир Александрович. — Какие отчеты капитан Русин из Токио присылал о японском флоте и его базах! Заранее предупреждал о всех передвижениях кораблей, о накоплении запасов угля и снарядов. Сообщал даже о досрочном выпуске кадет из военно-морского училища и указал, кого из них на какой корабль направили. Да и другие разведчики не дремали. Эх, если бы к нам в Петербурге внимательнее прислушались!

— Разве нельзя было переговоры какие-нибудь начать, чтобы время затянуть?

— Переговоры велись, дипломаты обещали, что если дело не решат миром, то хотя бы на полгода начало войны отсрочат. К нам же в Петербург в прошлом году специальная японская миссия приезжала. Ей новые корабли и морские заводы приказали показать. Думали, что увиденное так подействует, что японцы устрашатся и передумают начинать войну. Даже наши первые подводные лодки им продемонстрировали.

— Так у России уже и подводные лодки есть?

— Долго же вы, Николай Васильевич, по африканским дебрям скитались. За эти годы на российском флоте много чего нового появилось. По последним данным, сейчас на Балтийском и Путиловском заводах в Петербурге срочно строят подводные лодки. Потом в разобранном виде по железной дороге их направят во Владивосток. Ну, а первую лодку открыто везли на пароходе Добровольного флота «Даг- мар», специально заходили в японский порт, потом и газеты нужные нам сообщения напечатали. Но вот внезапного нападения, без объявления войны, и верно не ждали. Поэтому наша эскадра в Порт-Артуре и стояла на открытом рейде.

— Что же будет дальше?

— Дальше мы с вами съедим лангуста, закусим бананами и начнем вылавливать идущую в Японию военную контрабанду. Здесь, в водах Индийского океана.

Длинная океанская волна плавно поднимала и опускала странное остроносое судно с двумя наклоненными вперед мачтами. Ветер ровно надувал косые паруса, и порой гребень волны перехлестывал через низкий борт, обдавал брызгами людей. Уже вторые сутки болтался таким образом Николай по Индийскому океану, время от времени осматривал в бинокль горизонт. Это хрупкое на первый взгляд сооружение из пальмовых досок, скрепленных деревянными гвоздями и проконопаченное смесью извести и акульего жира, называлось самбука и исправно давало ход до восьми узлов [35].

Его капитан, длиннобородый уроженец Омана, в огромной зеленой чалме и широченных алых шароварах неустанно потчевал гостя душистым чаем с мятой и занимал рассказами о дальних берегах Аравии и Индии, куда ему часто приходилось доставлять гвоздику, слоновую кость, ценную древесину, а в прежние годы, что там скрывать — в старину всякое бывало, и маленьких негритят.

Это плавание, которое словно воскрешало времена Синдбада-морехода, удалось устроить за немалые деньги и только благодаря расторопной помощи земляка Тонтелы, метиса из Дурбана, который оказался старшим клерком в портовом управлении Дар-эс-Салама.

Информация пришла из Бомбея неожиданно, и план отчаянной операции по добыче ценных бумаг, направляемых в японское военное министерство, созрел внезапно. Из Питера ответили мгновенно: «Выполнять!» Всем пришлось крепко поработать, а Николаю выпало срочно отправляться на рыбалку к берегам Занзибара. Там его якобы совершенно случайно и повстречала одна из самбук султана, капитан которой внезапно вспомнил, что ему тоже давно пора отправляться в плавание. Теперь же, после лихорадочной спешки, приготовлений и согласований наступил томительный период ожидания.

Если в ближайшие шесть часов на горизонте не появится двухтрубный силуэт российского вспомогательного крейсера «Петербург», то вся операция провалится. Нынче через Суэц установлена прямая телеграфная связь с берегами Невы и, если охота за неким почтовым пароходом сорвется, гнев начальства будет ужасен. Не помогут ссылки на самые объективные обстоятельства, так же как и на самое хитроумное стечение случайностей. Виноваты, как всегда, будут инициаторы и исполнители. Не поможет и напоминание о тех успехах, которых добились российские крейсера в Красном море и Индийском океане.