Виктор Лаптухин - Русский Бокондо

Несколько недель назад пароходы Добровольного флота «Петербург» и «Смоленск» вышли из Севастополя в южном направлении. Маскируясь под обычные угольщики, направляющиеся на Дальний Восток, они благополучно прошли через турецкие проливы Босфор и Дарданеллы, а затем и через контролируемый англичанами Суэцкий канал. В Красном море пароходы подняли военные флаги и за одну ночь установили артиллерийские орудия и пулеметы, ранее укрытые в трюмах. Полученные в Суэце данные морской разведки оказались достоверными, охота началась немедленно и в первый же день было задержано четыре парохода. Прочесав Красное море и пополнив запасы с уже поджидавших их транспортов, оба — теперь уже не пароходы, а вспомогательные крейсера — вышли на просторы Индийского океана.

Одновременно другой отряд российских крейсеров столь же внезапно начал действовать в Атлантике, проверяя пароходы, идущие к Гибралтару. Тем временем отряд владивостокских крейсеров топил японские суда у берегов Кореи и на подступах к Токийскому заливу.

Все эти успешные действия российского флота на океанских коммуникациях и паническая реакция иностранных пароходных компаний, немедленно сокративших или вообще прекративших свои рейсы в Японию, вызвали настоящую бурю в Токио. Разъяренные японские бизнесмены разгромили и сожгли дом одного из своих адмиралов и таким образом достаточно ясно показали недовольство неспособностью императорского флота защитить торговые пути в Японию.

Но если на Тихом океане с российским флотом вели бой сами японцы, то на других морских театрах защищать военные поставки в Японию взялись англичане. На российское министерство иностранных дел обрушился град нот и меморандумов, а английская пресса до конца использовала все возможности свободы слова, чтобы поведать миру о варварстве «русских пиратов». Тем временем британская эскадра на Средиземном море была в срочном порядке усилена новыми кораблями и направила специальный отряд для патрулирования в Индийском океане.

На горизонте показался дымок, а за ним обозначились и верхушки мачт. Когда стало ясно, что это «Петербург», самбука пошла ему навстречу. Николай дал сигнальную ракету.

Крейсер замедлил ход, и после кратких переговоров Николаю спустили шторм-трап. Не без волнения вступил он на палубу российского корабля, отдал честь Андреевскому флагу. После стольких лет на чужбине так радостно было оказаться среди своих.

Но с удивлением натолкнулся на холодно-сдержанный взгляд старшего офицера, увидел поджатые губы вахтенного начальника, настороженные глаза матросов. Решил, что всему виной неприличное пятно, которое посадил на свой белый тропический костюм во время плавания на самбуке. Но пока шли в капитанскую каюту, услышал странный вопрос старшего офицера.

— Что же вы, батенька, под красным флагом прете наперерез кораблю российского императорского флота? Так ведь можно и снаряд с бакового орудия получить.

— Это флаг султана Занзибара, — ответил Николай. — Почему вас красный цвет смущает? По международным правилам такой флаг также поднимают, когда на борту судна имеется опасный груз.

— Разницу между государственным и сигнальным флагом я не хуже вас знаю, но о занзибарском флаге не слышал… Эх, батенька, сразу видно, что давненько вы в России не были… Скажете тоже — опасный груз! — проворчал старший офицер, но дальше почему-то на эту тему не стал распространяться.

Командир крейсера, капитан второго ранга, выслушал Николая весьма внимательно.

— Мы имеем приказ идти в новый район к югу от Мадагаскара и там начинать поиск судов с военной контрабандой. Но нам строго указано не останавливать почтовые пароходы, иначе будут ноты протеста и прочее. И потом, как вы собираетесь найти пакет с бумагами на незнакомом судне, где масса укромных мест?

— На пароходе будет наш человек, и он подаст сигнал. Что касается нот протеста, то наши дипломаты отговорятся. Такая уж у них работа. Вот если не успеем перехватить пароход до встречи с английским патрульным крейсером, будет плохо. Они тоже спешат, хотят его вовремя прикрыть.

— Ясно, — кивнул капитан. — Впутаете вы нас в историю. Сейчас прикажу, чтобы изменили курс.

— Личная просьба. Мне бы где-нибудь поспать. И не почистят ли мой костюм, неудобно будет на иностранный пароход в таком виде являться.

— Вас сейчас проводят в каюту и сделают все, что необходимо. Отдыхайте.

Спускаясь по трапу, Николай услышал слова команды и по резко изменившемуся гулу машин и вибрации корпуса понял, что крейсер дал полный ход.

Дверь в соседнюю каюту была открыта и там виднелось нечто необычное — нагромождение опутанных проводами деревянных ящиков различной величины, с какими-то ручками и маховиками, со светящимися циферблатами, на которых скакали стрелки. Это странное сооружение почти целиком занимало всю каюту, так что сидевший перед ним матрос едва помещался в узком пространстве между ящиками и переборкой.

— Что это такое? — поинтересовался Николай у провожавшего его мичмана.

— Радиорубка, — ответил тот, но, увидев, что Николай не понял, добавил: — Это оборудование станции радио или беспроволочного телеграфа. Изобретение нашего ученого, Александра Степановича Попова, преподавателя минного офицерского класса в Кронштадте. Аппаратура новая, при такой жаре капризничает, но на семьдесят миль связь держит надежно. Благодаря ей в Красном море мы со «Смоленском» действовали в паре и постоянно вели переговоры.

— Вот это здорово! Держать связь без проводов на такое расстояние!

— Нам это очень помогло в охоте. Однажды получили радиограмму с одного из наших транспортов. Он сообщил, что идущий в Японию пароход, который мы долго искали, изменил свою внешность — на нем перекрасили надстройку и поставили фальшивую дымовую трубу. Но после того, как стал известен его точный курс, устроить нашу встречу не составило никакого труда.

— Что же было потом?

— Мы его быстро нашли, а в трюме обнаружили полевые орудия германского производства. После этого посадили на пароход нашу команду и отправили, как военный приз, в один из российских портов на Балтике.

Рядом с радиорубкой нашлось место и для Николая. Диван был жестким, а в тесной каюте просто нечем было дышать, но заснул как убитый. Долго спать не прившось, вестовой уже тряс за плечо:

— Ваше благородие, вставайте. Капитан приказал разбудить, пароход на горизонте… Вставайте, костюмчик ваш уже в полном порядке.

Почтовый шел под британским торговым флагом, на предложение остановиться не ответил. Капитан вопросительно посмотрел на стоявшего рядом с ним на мостике Николая. Тот негромко посоветовал: