Олег Шишкин - Последняя тайна Распутина

…я приказал позвать с улицы городового, которому сказал, что, если будут спрашивать о выстрелах – скажи, что убил собаку мой приятель. Бывший в это время в кабинете Пуришкевич стал что-то говорить городовому, что он говорил, я полностью не слышал…» [257] ГАРФ. Ф. 102. Оп. 246. Д. 357. Л. 14–16.

Полицейских в этом рассказе должно было, безусловно, интересовать время. Оказывается, в «12½-1 часа ночи»Юсупову звонил Распутин. Другое любопытное время, упоминаемое Юсуповым, это «около 2½-3 часов ночи»,когда две дамы пожелали ехать домой и вышли боковым ходом, с ними уезжал якобы и великий князь Дмитрий Павлович. На время их выхода приходится выстрел, который услышал Юсупов.

Эти сведения любопытно сопоставить с показаниями двух полицейских.

Ефимов: «В 2 ч. 30 м. ночия услыхал выстрел, а через 3–5 секунд последовало еще 3 выстрела, быстро, один за другим, звук выстрелов раздался с Мойки, приблизительно со стороны дома № 92. После первого выстрела раздался негромкий, как бы женский, крик; шума не было слышно никакого».

Власюк: «Около 4 часов ночия услыхал 3–4 быстро последовавших друг за другом выстрела. Я оглянулся кругом – все было тихо. Мне послышалось, что выстрелы раздались со стороны правее немецкой кирхи, что по Мойке…» [258] ГАРФ. Ф. 102. Оп. 246. Д. 357. Л. 31.

Несмотря на то что показания Власюка расходятся с остальными, можно сказать, что действительно роковые выстрелы раздались в 2:30 ночиили на несколько минут раньше.

Однако этот уверенный рассказ Феликса Юсупова полицейскому чиновнику все же отличается от того, что он поведал прокурору. Вот что вспоминал Завадский: «Если не ошибаюсь, прокурор суда тогда же сообщил, что какая-то собака действительно убита: окоченелый собачий труп был извлечен из-под снега в саду дворца, чтобы свидетельствовать о правде слов князя Юсупова. Но к ночи выяснилось, что собака была совершенно напрасно принесена в жертву сокрытия следов преступления. В. Н. Середа известил меня приблизительно в полночь, что взятая им кровь по исследовании оказалась человеческою» [259] С. В. Завадский. На великом изломе. Архив русской революции. 1923. Т. VIII. С. 36. .

Вот как прокурор фиксирует новую версию Феликса о попадании человеческой крови на порог и снег под стеной его дворца: «Что касается следов человеческой крови, обнаруженных в садике, то князь Юсупов, совершенно исключая возможность убийства Распутина в его, князя, помещении, допускает возможность использования лицами, замыслившими убить Распутина, бывшей у князя вечеринки. Эти лица, как кажется свидетелю, могли пролить человеческую кровь в том месте садика, где она была обнаружена» [260] ГАРФ. Ф. 124. Оп. 57. Д. 751. Л. 3–3 (об.). .

В любом случае этот пассаж говорил о том, что «лица, замыслившие убить Распутина» князю Юсупову известны. Однако их имен он не сообщает. Собственно, об этом же говорит и ведущий следователь Ставровский, резюмируя результаты расследования: «Изложенные обстоятельства, не исключая в себе указаний на лиц, непосредственно совершивших самое убийство Распутина, тем не менее с достаточной определенностью устанавливают, что это убийство совершено или в отдельном помещении молодого князя Юсупова, во дворце князя Юсупова или же в садике соседнего с дворцом дома. При этом с большей вероятностью можно допустить, что Его Императорскому Высочеству Великому князю Дмитрию Павловичу, князю Феликсу Феликсовичу Юсупову графу Сумарокову-Эльстону и члену Государственной думы Пуришкевичу могут быть известны прямые виновники упомянутого убийства и сама его обстановка. Но, оберегая доброе имя и покой гостей, присутствовавших на пирушке, происходившей в ночь на 17 декабря, князь Юсупов и действительный статский советник Пуришкевич, по-видимому, не желая назвать этих виновников по именам и с полной откровенностью описать все обстоятельства убийства, и таким образом навлекают на себя подозрение в укрывательстве насильственного лишения жизни Григория Распутина» [261] ГАРФ. Ф. 124. Оп. 57. Д. 751. Л. 3 (об.)-4. .

Любопытно, что еще накануне выхода первых парижских мемуаров Феликса Юсупова в СССР в VII томе сборника документов Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства об этом аристократе писали: «В его дворце и при его непосредственном участии был убит в ночь на 17 дек. 1916 Распутин…» [262] Падение царского режима. М. – Л., 1927. Т. VII. С. 441.

Издание объявляло его соучастником, но не непосредственным убийцей.

Это связано с тем, что, как мы видели, сам он также сомневался в этом и даже намекал следствию, что лица, замыслившие убить Распутина, могли использовать проходившую у него вечеринку.

Конечно, встал вопрос и о тех женщинах во дворе садика. И хотя Феликс отказался их назвать, полиция довольно быстро выяснила, кто были эти две дамы. Одной из подозреваемых стала актриса балетной труппы Московских императорских театров Вера Коралли. Она была звездой немого кино и, конечно, примой Большого.

«Справка

Декабрь 1916 г.

Господину Директору Департамента Полиции. Артистка балетной труппы Московских императорских театров Вера Алексеевна КОРАЛЛИ, 27 лет, православного вероисповедания, прибыв 12 сего декабря из г. Москвы в столицу, остановилась в гостинице „Медведь“ /Конюшенная ул./, где заняла комнаты №№ 103 и 115 и прописалась по паспортной книжке, выданной конторой Московских императорских театров 16 августа 1914 г. за № 2071, сроком на 5 лет.

Вместе с нею прибыла прислуга, кр. [263] Крестьянка. Ковенской губернии, Вилькомирского уезда, Жмудской волости Вероника Осиповна КУХТО, 25 лет, римско-католического вероисповедания, имевшая паспорт, выданный приставом 2-го участка Тверской части Московской столичной полиции 16 июня 1915 года за № 2038 сроком на пять лет. 19-го сего декабря с поездом, отходящим в 7 часов 20 минут вечера, эти лица выбыли в Москву. Билеты им были доставлены лакеем в дворцовой форме.

За время проживания в столице КОРАЛЛИ посещали: Его императорское высочество, великий князь ДМИТРИЙ ПАВЛОВИЧ с неизвестным офицером /небольшого роста, брюнет/ и адъютантом Его императорского высочества Михаила Александровича /в чине поручика/…

За время проживания в столице Коралли ночевала все ночи дома, точно так же не было замечено ее отсутствия в ночь с 16-го на 17-е декабря сего года. Неблагоприятных сведений в отношении всех поименованных лиц в делах вверенного мне отделения не имеется» [264] ГАРФ. Ф. 111. Оп. 1. Д. 2981 (б). Л. 12. .

Срок пребывания Веры Коралли в Петрограде полностью совпадал с временем осуществления убийства и заканчивался днем, когда был найден труп Распутина.

Балерина Большого тетра Вера Коралли была любовницей Дмитрия Павловича, впрочем, как и его любовником был Феликс Юсупов.