Валерий Большаков - Мушкетер

— Это всего лишь послушный исполнитель, ваше величество, — негромко сказал Олег, — а ниточки тянутся к герцогине де Шеврез. Я случайно подслушал, как она сговаривалась с лордом Холландом.

Людовик мрачно выслушал его и склонился над лучником.

— Зачем ты пошёл на это? — чётко проговорил он.

Стрелок с трудом сфокусировал взгляд на короле.

Губы его дёрнулись, и он пробулькал, проклекотал:

— Нен-нави-жу…

Монарх нисколько не удивился ответу.

— Кто тебя послал?

— Мари-и… — выдохнул егерь и умер.

Тут с треском, ломясь напролом, подъехало пятеро гвардейцев кардинала во главе с Луи де Кавуа, их капитаном. Гвардейцев догонял Ярослав, вид имея встрёпанный, но довольный — точно кот, гонявший мышь и поймавший-таки грызуна.

— Ваше величество, вы не ранены? — спросил де Кавуа, срывая шляпу и кланяясь.

— Живы-здоровы, — буркнул король.

— Мы схватили троих, — доложил де Кавуа. — К сожалению, граф Холланд бежал. Его гостью мы тоже не нашли…

— Этой дьяволице святая вода не страшна, — усмехнулся Людовик. Оглядев всех присутствующих, он жёстко сказал: — Об этом происшествии помалкивайте. Тех, кого схватили, допросить и похоронить!

— Будет исполнено, ваше величество!

— Прошу вас, сир, — любезно предложил Олег, — сесть на моего коня.

— Да, пожалуй, я вдоволь наохотился, — скривил губы король.

Дождавшись, пока Сухов подведёт чалого, он ухватился руками за седло и сунул носок расшитого сапога в стремя, удерживаемое Олегом.

— Господа мушкетёры, — сказал его величество, сев на коня, — проводите меня.

Те поклонились и вскочили в сёдла. Обменявшись рукопожатием с де Кавуа, Олег запрыгнул на запасного коня, предоставленного капитаном гвардейцев кардинала. Это был вороной скакун неплохих кровей, только без седла. Пустяки, дело житейское…

Людовик потрусил на чалом в чащу, сопровождаемый мушкетёрами. Гвардейцам кардинала досталась укладка мёртвого тела на лошадь.

— К Версалю, государь? — поинтересовался граф де Лон.

— Нет, — мотнул головой его величество, — тут поближе есть местечко. Постоялый двор. Едемте туда.

Гостиница «Золотая саламандра», к которой всех вывел король, располагалась при дороге, огибавшей Сен-Жерменский лес с востока. Совсем рядом плескалась Сена.

Увидав, каких гостей послал ему Господь, хозяин постоялого двора выпучил глаза и принял разнесчастный вид.

— Ваше величество, — пролепетал он, разводя пухлыми руками, — а мы тут как раз кормили целую ораву охотников… Они всё, что было, подъели… Яйца только остались и молоко…

— Хлеб есть! — испуганно пискнули из кухни.

— Тащите всё сюда, — решительно скомандовал Людовик, переступая порог кухни, — сделаю омлет. [62] Случай с приготовлением омлета — факт, упомянутый в книге Эмиля Маня «Повседневная жизнь Людовика XIII».

Отстранив рукою кухарку, король сам встал у плиты. Раскокав пару дюжин яиц, добавив зелени и молока, посолив, его величество взболтал месиво и вылил на раскалённую сковороду с пузырящимися шкварками. Уже через пару минут омлет был готов, и король подал его на стол, выскобленный до белизны.

— Угощайтесь, господа, — сказал он и первым показал пример.

После трапезы Людовик малость успокоился и подобрел.

— Испортили мне всю охоту, — проворчал он, благодушествуя, — но всё равно я доволен. Одного жаль — день короток, а скоро нас всех ждут дела и долгий путь…

— В Париж, ваше величество? — осмелился задать вопрос Быков.

— В Ла-Рошель.

Ла-Рошель, остров Иль-де-Ре.

Герцогу Бэкингему не пришлось долго уговаривать короля Англии, чтобы тот проявил враждебность по отношению к французам, — поддержка гугенотов была для Карла I единственно возможным образом действия.

Гугеноты — братья по вере, и этим всё сказано. Они были верными союзниками англичан-протестантов, а вот власть французского короля гугеноты отвергали, не желая платить налоги, противопоставляя себя остальной нации и борясь с «римским чудовищем» — католической церковью. Из дюжины подданных короля Франции всего один исповедовал кальвинизм, [63] Кальвинизм — направление протестантизма, созданное французским теологом Жаном Кальвином (гугеноты — это французские кальвинисты). но и это была сила.

Даже Ришелье недоумевал, отчего вдруг в Англии начались погромы и преследования католиков, а это был явный сигнал для Людовика, дабы тот пошел навстречу требованиям гугенотской верхушки, купцов и богачей. Прояви король слабость, поддайся он — и французская корона потеряла бы весь юго-запад страны как минимум.

Война была неизбежна, и она началась — войско Людовика осадило Ла-Рошель, богатый город-государство гугенотов, откуда изменнические настроения распространялись по всему королевству. Это был своего рода французский Амстердам, отсюда корабли отплывали в Африку за дешёвыми чернокожими рабами, везли их на плантации Вест-Индии, [64] Область Карибского бассейна. там загружались колониальными товарами и следовали в Новую Францию или в Новую Англию, доставляя оттуда в Европу меха и прочий ходкий товар. Тройная выгода!

А уж флот у купцов Ла-Рошели был такой, каким и король похвастаться не мог. Один лишь Жан Гитон, предводитель осаждённых, снарядил десятки кораблей. Его железная воля и неукротимость поддерживали в ларошельцах боевой дух.

А гугенотов Анжу, Пуатье и Лангедока поднимали против короля герцог Анри де Роган и брат его Бенжамен, герцог де Субиз. Оба шли на поклон к Карлу I, ибо вера была важнее кровных уз.

Желая отторгнуть от Франции её южные земли, ларошельцы не брезговали ничем. Достаточно сказать, что город стал базой пиратов, а «джентльмены удачи», подзуживаемые гугенотами, до того обнаглели, что блокировали однажды порт Бордо!

Короля просто вынудили к тому, чтобы он доходчиво объяснил, кто в доме хозяин. Капитанов пиратских кораблей колесовали, и протестанты тут же объявили их мучениками…

Ла-Рошель окружена болотами и солончаками, да и с моря подступиться к городу непросто. И дело заключалось не только в приливах, множестве мелей и очень сложном фарватере, хотя и от этого лоцманы седели.

С юго-запада гавань Ла-Рошели прикрывал остров Олерон, а с запада — Иль-де-Ре. Оба клочка суши задерживали морскую воду, порождая мощные течения. Поэтому большие корабли могли заходить в порт Ла-Рошели лишь два раза в сутки, когда прилив сменялся отливом, а этот момент трудно было поймать.

По приказу французского короля напротив города соорудили крепость Форт-Луи, а попечением кардинала Ришелье был укреплён остров Ре — здесь выстроили цитадель Сен-Мартен и маленький форт Ла-Пре.