Рафаэль Сабатини - Приключения капитана Блада. Роман, повести

Блад посмотрел на него прищурившись. Неужели этот человек такой непроходимый дурак? Или он просто бесчестен?

- О, да вам пальца в рот не клади! - Блад рассмеялся. - По-видимому, я должен теперь провести остаток дней, вызволяя из беды английские колонии! Но тем не менее я не сойду с этого места, пока не получу свои сто шестьдесят тысяч. - Он бросил шляпу на стол, пододвинул себе стул, сел и вытянул ноги. - Жаркая сегодня погодка, полковник, не правда ли?

Глаза полковника гневно сверкнули.

- Капитан Макартни, стража ждёт в галерее. Будьте добры позвать её.

- Вы что же, хотите меня арестовать?

- Само собой разумеется, сэр, - угрюмо отвечал полковник. - Это мой священный долг. Я должен был это сделать в ту самую минуту, когда вы ступили на берег. Ваши поступки доказали мне, что я должен был это сделать, невзирая ни на что! - Он махнул рукой солдату, остановившемуся в дверях. - Капитан Макартни, будьте добры заняться этим.

- О, одну секунду, капитан Макартни! Не спешите так, полковник! Блад поднял руку. - Это равносильно объявлению войны.

Полковник презрительно пожал плечами.

- Можете называть это как угодно. Сие несущественно.

У капитана Блада полностью развеялись всякие сомнения насчёт честности губернатора. Полковник Коуртни был просто круглый дурак и не видел дальше своего носа.

- Наоборот, это весьма существенно. Раз вы объявляете мне войну, значит, будем воевать. И предупреждаю: став вашим противником, я буду к вам столь же беспощаден, как, защищая вчера вас, был беспощаден к испанцам. - Черт побери! - воскликнул Макартни. - Мы его держим за глотку, а он, слыхали, как разговаривает!

- Другие тоже пробовали держать меня за глотку, капитан Макартни.

Пусть это не слишком вас окрыляет. - Блад улыбнулся, потом добавил: -Большое счастье для вашего острова, что война, которую вы мне объявили, может завершиться без кровопролития. В сущности, и сейчас вам должно быть ясно, что она уже ведётся, и притом с большим стратегическим перевесом в мою пользу, так что вам не остаётся ничего другого, как капитулировать.

- Мне это ни в коей мере не ясно, сэр.

- Это лишь потому, что очевидное не сразу бросается вам в глаза. Я прихожу к заключению, что такое свойство, по-видимому, считается у нас на родине совершенно не обязательным для губернатора колонии. Минуту терпения, полковник. Я прошу вас отметить, что мой корабль находится вне вашей гавани. На его борту - две сотни крепких, закалённых в боях матросов, которые с одного маха уничтожат весь ваш жалкий гарнизон, а сорока моих пушек, которые за какой-нибудь час могут быть переправлены на берег, за глаза хватит, чтобы ещё через час от Сент-Джона осталась лишь груда обломков. Мысль о том, что это английская колония, никого не остановит, не надейтесь. Я позволю себе напомнить вам, что примерно одна треть моих людей - французы, а остальные - такие же изгои, как я. Они с превеликим удовольствием разграбят этот город, во-первых, потому, что он назван в честь короля, а имя короля всем им ненавистно, и во-вторых, потому, что на Антигуа стоит похозяйничать хотя бы ради золота, которое вы тут нашли.

Макартни побагровел и схватился за эфес шпаги, однако тут не выдержал полковник. Бледный от гнева, он взмахнул костлявой веснушчатой рукой и заорал:

- Бесчестный негодяй! Пират! Беглый каторжник! Ты забыл, что ничего этого не будет, потому что мы не выпустим тебя обратно к твоим проклятым разбойникам!

- Может быть, нам следует поблагодарить его за предупреждение, сэр? съязвил капитан Макартни.

- О боже, вы совершенно лишены воображения, как я заметил ещё вчера!

А увидав ваших мулов, я понял, чего можно от вас ожидать, и соответственно с этим принял меры. О да! Я приказал моему адъютанту, когда пробьёт полдень, считать, что мы находимся в состоянии войны, переправить пушки на берег и расположить их в форте, наведя жерла на город. Я предоставил ему для этой цели ваших мулов. - Бросив быстрый взгляд на часы над камином, он продолжал: - Сейчас почти тридцать минут первого. Из ваших окон виден форт. - Он встал и протянул губернатору свою подзорную трубу. - Взгляните и убедитесь, что все, о чем я говорил, уже приводится в исполнение.

Наступило молчание. Губернатор с лютой ненавистью смотрел на Блада. Затем, все так же молча, схватил подзорную трубу и шагнул к окну. Когда он отвернулся от окна, лицо его было искажено бешенством.

- Но вы тоже кое-чего не учли. Вы-то ещё в наших руках! Я сейчас сообщу вашей разбойничьей шайке, что при первом их выстреле вы будете повешены. Зовите стражу, Макартни. Хватит болтать языком!

- Ещё минуту, - сказал Блад. - Как вы досадно поспешны в своих умозаключениях! Волверстон получил от меня приказ, и ничто, никакие ваши угрозы не заставят его уклониться от этого приказа хотя бы на йоту. Можете меня повесить, воля ваша. - Он пожал плечами. - Если бы я дорожил жизнью, разве бы я избрал ремесло пирата? Однако учтите: после того как вы меня повесите, мои матросы не оставят от города камня на камне. Мстя за меня, они не пощадят ни стариков, ни женщин, ни детей. Подумайте хорошенько и вспомните ваш долг перед королём и вверенной вам колонией долг, который вы по справедливости считаете первостепенным.

Бесцветные глаза губернатора сверлили Блада, словно стремясь проникнуть в самую его душу. Блад стоял перед губернатором неустрашимый, спокойный, и его спокойствие было пугающим.

Полковник поглядел на Макартни, словно ища у него поддержки, но не получил её. Наконец, поборов себя, он произнёс сквозь зубы:

- О будь я проклят! Поделом мне - нечего было связываться с пиратом!

Я выплачу вам ваши сто шестьдесят тысяч, чтобы отделаться от вас, и убирайтесь отсюда ко всем чертям! Прощайте!

- Сто шестьдесят тысяч? - Капитан Блад изумлённо поднял брови. - Это вы должны были заплатить мне как своему союзнику. Такое соглашение было заключено нами до объявления войны.

- Какого же дьявола вам ещё нужно?

- Поскольку вы сложили оружие и признали себя побеждённым, мы можем теперь перейти к обсуждению условий мирного договора.

- Каких таких условий? - Раздражение губернатора все возрастало.

- Сейчас я вам скажу. Прежде всего за оказанную вам помощь вы должны уплатить моим людям сто шестьдесят тысяч. Затем ещё двести сорок тысяч выкуп за город, чтобы избавить его от разрушения.

- Что? Ну, клянусь богом, сэр!…

- Затем, - безжалостно продолжал капитан Блад, - восемьдесят тысяч выкуп за вас лично, восемьдесят тысяч - за вашу семью и сорок тысяч - за всех прочих почтённых граждан этого города, включая и капитана Макартни. Все это вместе составит шестьсот тысяч, а сумма эта должна быть выплачена в течение часа, иначе будет поздно.

На губернатора страшно было смотреть. Он попытался что-то сказать, но не смог и тяжело упал на стул. Когда дар речи наконец вернулся к нему, голос его дрожал и звучал хрипло: