Виталий Гладкий - Рерик - сокол русов

Главная ставка русов находилась на большом острове под названием Русия. Кроме того, они населяли многочисленные острова в море Майотис – Меотиде, у его южных берегов. Это была целая страна протяженностью в три дня пути. Остров Русия был ограничен с одной стороны рукавом реки Къобан [70] Къобан – река Кубань. Река Кубань еще в начале XIX в. впадала одним из рукавов в Черное море, позднее сменив его на азовское русло. , которая впадала в Чермное море, а с другой стороны, на востоке, ее протокой. Остров окружали плавни, земля на нем была сырой, болотистой, что способствовало его защите.

Русы жили на острове издревле. Их стихией были море и реки. Часть русов, ушедших с моря Майотис к Днепру, основала во главе с хаканом Кием город Киев. Руяр в какой-то мере был зависим от главного киевского правителя, который назывался кнезем, но в основном управлял Русией самостоятельно и только иногда, в больших сражениях, поддерживал кнеза Киева своей сильной дружиной.

Жители Русии не утруждали себя земледелием и скотоводством, отдавая предпочтение войне и торговле, в основном пушниной. Русы-островитяне ходили в дальние края с целью набегов, часто нападая в Чермном море на купеческие караваны других народов. Вои русов, слава о которых бежала впереди них, воевали на Кавказе, на берегах Хвалынского моря против арабов, защищали Павию – столицу лангобардов – от войска Карла Великого. А однажды дружина русов дошла даже до Севильи.

Остров был многолюдным [71] По сообщению арабов, на острове Русия находились большие по тем временам города. Его населяли свыше ста тысяч человек. . Престольный град Руяра тоже назывался Русия – как и остров. Он был огражден высокими валами и двойным дубовым тыном. Впрочем, охотников взять приступом главную твердыню русов почему-то не находилось. Даже войска сильной Хазарии, когда между Руяром и каганом пробегала черная кошка, предпочитали не приближаться к территории русов. Они точно знали, что те не дрогнут и будут стоять насмерть.

Поэтому отношения выясняли на свободном пространстве, чаще всего в степи, где, казалось бы, конники хазар имели преимущество. Но пробить ощетинившуюся копьями «стену» – боевой порядок воинов-русов – подданные кагана Захарии не могли. К тому же русы часто прибегали к разным воинским хитростям, а уж их мечники были выше всяких похвал. Случались и такие витязи среди русов, которые разрубали хазарина-всадника своим длинным тяжелым мечом вместе с конем пополам.

Кроме главной твердыни, престольного града, существовали и города поменьше, а также множество селений. И все они отличались мощными укреплениями. Воинственные русы не могли оставить свои семьи беззащитными, отправляясь в очередной поход. Когда такое случалось, за оружие брались женщины. В бою они действовали не хуже мужчин.

Неожиданно впереди раздался чей-то крик. Похоже, кричала женщина. Рерик уже въехал в лес и неторопливо рысил по дороге, которая вела к главной крепости русов на побережье моря Майотис. Там находился Добран, которому было поручено заниматься провиантом.

Древлянин был большим докой во всем, что касалось оснащения отряда съестными припасами. И всегда из запасов хакана выбирал самое лучшее, хотя тивун [72] Тивун, тиун – в Древней Руси название привилегированных княжеских и боярских слуг, управлявших феодальным хозяйством. старался подсунуть юным «волкам» – так с некоторого времени стали называться воспитанники Волчилы – залежалые продукты, уповая на то, что с голодухи молодые желудки безо всяких последствий могут перемолоть даже гвозди.

Боро вдруг захрапел и остановился, как вкопанный. Никакие понукания и просьбы на него не действовали, а стегать нагайкой своего друга Рерик не хотел. Тогда он соскочил с коня и побежал на крик.

На небольшой полянке, красной от ягод, ему представилась страшная картина. Огромный медведь уже встал на задние лапы и, злобно рыча, наступал на юную девицу, которая пятилась назад, не сводя обезумевших от страха глаз с пасти зверя, в которой торчали огромные клыки. Она пыталась достать из колчана стрелу, но ее руки дрожали, и девушка никак не могла захватить ее оперение двумя пальцами – как должно. Впрочем, попытки девицы спастись с помощью меткого выстрела происходили скорее от ужаса перед зверем. Достать до сердца медведя с его косматой шкурой можно было разве что рогатиной, а стрела только разъярила бы его еще больше.

– Отойди! – вскричал Рерик, оттолкнув девушку, которая упала на траву, неловко задрав ноги.

Встав перед медведем, он издал глухое протяжное рычание, которое сменилось мягкими хрюкающими звуками. Зверь озадаченно уставился на юношу и остановился. Он никак не мог сообразить, как может хорошо знакомый ему голос матери-медведицы, которым она пестовала его и братьев, находиться в чреве человека.

Воспользовавшись временным замешательством медведя, Сокол-Рерик затянул заунывную мелодию, которую годами вбивал ему в голову Чтибор. Благодаря древней песне-молитве он общался с Одинцом, когда тот начинал злиться и бушевать.

Юноша так вошел в раж, что даже не заметил, как медведь сначала помотал своей лобастой башкой из стороны в сторону, словно пытаясь избавиться от назойливого песенного мотива, затем что-то недовольно пробурчал, – точно, как человек – встал на четыре лапы и скрылся в чащобе, время от времени оглядываясь назад, все еще во власти непонятных сомнений.

Сокол очнулся от звонкого девичьего голоса.

– Эй, ты, хватит ныть!

Рерик обернулся – и невольно вздрогнул от неожиданности. Девицей, которую едва не задрал медведь, оказалась Хельга, дочь самого уважаемого и богатого старейшины, который стоял едва не вровень с самим хаканом!

Это было еще то создание. Она стреляла из лука лучше всех своих товарок, а уж как Хельга скакала на лошади, нужно было посмотреть. Ее чистокровный гнедой араб будто имел крылья. Он перескакивал через такие высокие завалы, которые были не под силу ни одному коню из конюшни хакана, в том числе и Боро. А еще Хельга умела обидно отшивать женихов. Она была очень красива, и Рерик, который давно ее приметил, старался держаться от Хельги подальше. Он считал, что со всеми своими мужскими достоинствами ему далеко до чистокровных русов. Ведь только они имели право женихаться к дочери уважаемого старца.

Впрочем, тот не спешил выдавать Хельгу замуж. Рерик краем уха слышал, будто ей прочат дальний путь в Миклагард [73] Миклагард – так викинги и русы называли Константинополь. , где Хельгу якобы ждет богатый и влиятельный сановник-ромей. Возможно, это были всего лишь слухи, но Рерик-Сокол избегал общаться с Хельгой, не по годам мудро полагая, что рубить дерево нужно по себе.