Фридрих Герштеккер - Золото Калифорнии

Мишенька, ничего не подозревавший и совершенно спокойно и миролюбиво опускавшийся в свою спальню, как только почувствовал, что за него крепко кто-то ухватился, мгновенно, как бешеный, метнул со всей силы передними ногами вверх и впился когтями в края ствола, и вниз полетели большие куски гнилого дерева. Если бы края дупла не выдержали тяжести его тела и он грохнулся бы обратно вниз, тогда, конечно, мне несдобровать и я был бы раздавлен в лепешку. Но, по счастью, кора, в которую он впился когтями, держалась прочно и не обломалась. Я снова почувствовал, что куски гнилого дерева разлетаются в разные стороны, но здесь отверстие было узким и не было оснований опасаться, что медведь сорвется. Не знаю, за сколько секунд он добрался до верха; мне эти секунды показались часами. Так как вверху было намного теснее, я в клочья изодрал свою охотничью блузу, рубаху и даже кожу на спине, но отчаянно и крепко сжимал пальцы и стискивал зубы, пока не увидел яркий свет и не почувствовал прочной опоры под собою на верхнем краю отверстия. Что было дальше, я почти не сознавал; знаю только одно, что выпустил медведя и крепко обхватил руками прочные края верхнего отверстия в дереве. От меня, как бешеный, обламывая кору кусками величиною в мою шляпу, не слез, а слетел вниз, на землю медведь и, прежде чем я успел выплюнуть куски его шерсти изо рта, он уже скрылся в чаше леса. Не удалось мне даже проговорить: «спасибо».

Я был спасен. С крайней осторожностью полез я вниз по трухлявому краю, потому что опасался, как бы он снова не обломился под моими руками: ведь во второй раз не пришел бы медведь спасать меня. Но наконец я схватился за крепкую ветку, и только тогда осознал, что опасность миновала. Я и до сих пор не понимаю, как мне удалось спуститься на землю по виноградной лозе. Как только я почувствовал, что ступил ногами на зеленую траву, тотчас упал на колени и молился так горячо, как никогда в жизни не приходилось молиться, от всего сердца благодаря Господа Бога.

- Ну, а что же, застрелили вы после того медведя? - спросил Георг.

- Застрелить этого медведя! - изумленно возразил старик. - Да я бы счел это убийством. Ведь он меня, хотя и не добровольно, но все же спас от ужасной смерти. Однако, Георг, уже поздно! - внезапно прервал старик свою речь, порывисто закутываясь одеялом. - У тебя уже совсем смыкаются глаза. Спокойной ночи!

На следующее утро старик проснулся намного раньше восхода солнца. Бодро и деятельно принявшись за дело, он варил кофе, жарил остатки дичи и уже поймал и оседлал обоих животных, так как у коня на шее был подвешен колокольчик. Покончив со всем этим, он разбудил Георга. Мальчик проворно вымыл лицо и руки в протекавшем рядом ручье. Быстро позавтракав, они вскочили в седла и, прежде чем совсем рассвело, уже ехали по лесной дороге. Повсюду, как слева, так и справа, виднелись огни костров в лагерях золотоискателей, с восходом солнца спускавшихся с возвышенностей к реке для промывки добытой ими золотой руды.

Все это было невиданной, любопытной жизнью для мальчика, и он почти невольно сдерживал своего осла, всматриваясь в занятия этих чужих ему людей.

В одном месте некоторые рыли глубокие ямы в глине, до тех пор пока не добирались до слоя каменных пород, так как на него и опускалось тяжелое золото. В другом месте виднелись другие, сидевшие около своих промывальных снарядов, которые они покачивали рукою вверх и вниз, слева и направо, в то же время другою рукою постоянно подливали воду в находившуюся в снарядах землю. Из промытой земли отделялось золото и сбрасывалось вниз в ящик и после того еще раз прополаскивалось в жестяных сосудах вроде сковород.

Здесь, по-видимому, были представители всевозможных национальностей. Друзья наши только что проехали мимо маленькой кучки мексиканцев в цветных серапах и больших широкополых соломенных шляпах. Они промывали золото в деревянных мисках при помощи маленьких железных прутьев. Вслед за тем встретились они с американцами, весело долбившими твердую землю кирками и лопатами. Им встретилась также маленькая колония китайцев с длинными косами и странными лицами. За рекой работали индейцы с Сандвичевых островов, как объяснил мальчику старик, и кое-где виднелись небольшие кучки негров и мулатов. Все без исключения усердно работали и никто никакого внимания не обращал на соседей. Золота, золота жаждали все! Чем скорее они извлекали его из земли и затем всыпали в свои карманы, тем довольнее и веселее они казались!

Однако работа была, по-видимому, далеко не из легких. Во многих местах золотоискателям приходилось стоять по колено в холодной воде, в полдень их головы нещадно пекло солнце. Да и откидывание и переноска земли тоже не было делом легким, и мужчины кряхтели под тяжестью ноши, отирая мокрые лбы. Но чего только не сделают люди ради золота! Разве они не бросили родину? Разве не порвали все родственные связи? Разве их устра-шил далекий опасный путь и все трудности и невзгоды переезда? Кто перенес все это, уже не отступит и его не устрашит даже самая тяжелая и опасная работа.

Охотно бы пробыл Георг хоть с полчасика около золотоискателей. Но старик на это не согласился, утешив, однако, мальчика обещанием, что в полдень они сделают непродолжительный привал, чтобы покормить животных и дать им отдохнуть.

Наконец наступил полдень; но лишь только они собрались выбрать удобное место для пастбища коню и Москито, как приметили вдали белое полотно повозки, ехавшей по дороге, на расстоянии около двух миль от них. Конечно, и речи не могло быть о привале, пока они не удостоверятся, кто был в этой повозке. Насколько возможно быстро мчались они к ней, пока не нагнали. Сильно и громко стучало сердце Георга, взволнованное надеждой найти в повозке родителей и маленькую сестренку.

А между тем сладкая надежда не оправдалась. В повозке оказались все незнакомые лица; виднелись бледные, больные женщины и измученные тяжелой дорогой, исхудавшие дети. Мужчины также осунулись, выбились из сил и оборвались. Никто из них не мог сообщить нашим путникам каких-либо интересующих их сведений. С невероятным трудом выбравшись из захватившего их в горах снега, они теперь думали только об одном: как бы поскорее добраться до Сакраменто и продать свою повозку и волов, обратившихся уже чуть-ли не в скелетов. И действительно, деньги для них были крайне необходимы, так как надо было снарядиться для работы в рудниках.

Владельцы повозки решили дать некоторый отдых волам; оба всадника последовали их примеру, и вскоре пони и Москито очутились у опушки густого леса, где было вволю свежей и сочной травы.

Поблизости встретили они двух ирландцев, работавших не далее десяти шагов от своего наскоро устроенного из ветвей дерева шалаша. Один из них сидел у ручья со своей жестяной миской и прополаскивал руду, недавно промытую снарядом. Георг подошел к нему и с большим вниманием приглядывался к его работе. Однако ирландец скорчил очень недовольную гримасу и смотрел сердито: по-видимому, ему не нравилось посещение незнакомца.