Эмилио Сальгари - Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара (сборник)

– Я нашел на чердаке аркебузу и припасы к ней, а также старую, заржавевшую алебарду и латы.

– Аркебуза нам пригодится.

– А сможем ли мы выстоять, капитан, если солдаты пойдут на штурм дома?..

– Там будет видно, а сейчас могу тебе сказать, что живым меня Ван Гульду не видать!.. Итак, подготовимся к обороне. Позднее, если останется время, подумаем о трапезе.

Африканец вернулся, поручив Ван Штиллеру охранять пленников. Узнав, что нужно делать, он горячо принялся за дело.

С помощью Кармо он притащил в коридор всю самую тяжелую и громоздкую мебель, что не обошлось, разумеется, без долгих, хотя и бесполезных, причитаний нотариуса. Шкафы, ящики, массивные столы, комоды – все было свалено возле двери, так что получилась надежная баррикада.

Не довольствуясь этим, флибустьеры с помощью других ящиков и мебели соорудили вторую баррикаду, у подножия лестницы, на случай если дверь не выдержит напора.

Едва они закончили подготовку к обороне, как увидели, что Ван Штиллер кубарем катится с лестницы.

– Командир, – воскликнул он, – на улице столпились горожане, и все смотрят на наш дом! Я думаю, они заметили таинственное исчезновение входивших людей.

– Ах так!.. – сказал, глазом не моргнув, Корсар.

Спокойно поднявшись по лестнице, он, стоя за занавеской, выглянул в окно, выходившее на улицу.

Ван Штиллер сказал правду. Человек пятьдесят, разделившись на группы, толпились на противоположном конце улицы. Они оживленно переговаривались и указывали на дом нотариуса, в то время как из окон соседних домов выглядывали обеспокоенные люди.

– То, чего я боялся, того и гляди случится, – пробормотал Корсар, нахмурив лоб. – Ладно, если уж и мне суждено погибнуть в Маракайбо, значит так записано в книге судеб. Бедные мои братья, кто же за вас отомстит!.. О!.. Видно, смерть еще не близка, а фортуна улыбается пиратам с Тортуги!.. Кармо, ко мне!..

Услышав, что его зовут, моряк не замедлил явиться:

– Слушаю, капитан.

– Ты мне сказал, что нашел боеприпасы.

– Да, бочонок фунтов на восемь-десять пороха, сеньор.

– Поставь его в коридоре, под дверью, и приладь к нему фитиль.

– Гром и молния! Мы взорвем весь дом?

– Да, если понадобится.

– А пленники?

– Тем хуже для них, если солдаты попытаются нас схватить. Мы имеем право на защиту и воспользуемся им без колебаний.

На улице, вдали, показался отряд аркебузиров, сопровождаемый толпой любопытных. Под командованием лейтенанта маршировало две дюжины отлично вооруженных мушкетами, шпагами и дагами [11] Дага – кинжал для левой руки при фехтовании шпагой. солдат, словно направлявшихся на войну.

Рядом с лейтенантом Корсар заметил какого-то старого господина с седой бородой, вооруженного шпагой, и решил, что это кто-нибудь из родственников графа или молодого человека.

Отряд проложил себе дорогу среди граждан, заполонивших улицу, и остановился в десяти шагах от дома нотариуса. Солдаты выстроились в три шеренги и взяли мушкеты на изготовку, словно собирались открыть огонь.

Понаблюдав несколько минут за окнами, лейтенант переговорил со стоявшим рядом стариком, затем решительно подошел к двери и постучал тяжелым молотком:

– Во имя закона, откройте!

– Вы готовы, мои храбрецы? – спросил Корсар.

– Готовы, сеньор, – ответили Кармо, Ван Штиллер и африканец.

– Вы останетесь со мной, а ты, мой славный африканец, поднимешься на верхний этаж и посмотришь, нет ли там лазейки, которая позволит нам выбраться на крышу.

С этими словами он поднял жалюзи и, облокотившись на подоконник, спросил:

– Что вам угодно, сеньор?

Увидев вместо нотариуса мужественное лицо Корсара, одетого в широкополую черную шляпу с развевающимся черным пером, лейтенант растерялся от удивления.

– Кто вы такой? – спросил он спустя мгновение. – Я хотел бы поговорить с нотариусом.

– Я его заменяю, поскольку он пока не может двигаться.

– Тогда откройте: у меня приказ губернатора.

– А если я не захочу?

– В таком случае я не отвечаю за последствия. В этом доме происходят весьма странные вещи, и я получил приказ узнать, что случилось с господином Педро Конксевиа, его слугой и его дядей, графом Лермой.

– Если вам не терпится это узнать, то могу вам сказать, что они находятся у нас в доме, все в добром здравии и даже в отличном расположении духа.

– Пусть они сойдут вниз.

– Это невозможно, сеньор, – ответил Корсар.

– Я требую подчиниться или велю взломать дверь.

– Как вам угодно, но предупреждаю, что за дверью установлен бочонок с порохом, и при первой же попытке взломать дверь я подожгу фитиль и взорву дом вместе с нотариусом, господином Конксевиа, его слугой и графом Лермой. Теперь попробуйте, если посмеете!..

При этих словах, произнесенных спокойным, решительным тоном, не допускавшим ни малейших сомнений, ужас объял солдат и присоединившихся к ним зевак. Кое-кто поспешил убраться подобру-поздорову, опасаясь, что дом того и гляди взлетит на воздух. Даже лейтенант отступил назад.

Корсар невозмутимо стоял у окна, словно простой зритель, не спуская, однако, глаз с аркебузиров, в то время как стоявшие за ним Кармо и Ван Штиллер следили за действиями соседей, высыпавших на террасы и балконы.

– Но кто вы такой? – спросил наконец лейтенант.

– Человек, не желающий, чтобы ему кто-либо мешал, даже офицеры губернатора, – ответил Корсар.

– Я приказываю назвать ваше имя.

– Не вижу в этом необходимости.

– Я заставлю вас сделать это.

– А я взорву дом.

– Но вы с ума сошли!

– А вы тоже.

– Ах, вы оскорбляете меня?

– Вовсе нет, сеньор, просто вам отвечаю.

– Кончайте!.. Ваши шутки зашли слишком далеко.

– Вы думаете? Послушай, Кармо… Подожги-ка фитиль у бочонка с порохом!..

Эти слова исторгли громкий крик ужаса не только у зевак, но и у солдат. Особенно сильно вопили соседи, и не зря, ибо от взрыва дома нотариуса наверняка пострадали бы их жилища. И кричали они так, будто уже видели себя взлетающими в воздух от взрыва.

Мирные жители и солдаты поспешили освободить улицу. Они бросились прочь от дома нотариуса, а соседи градом посыпались с лестниц, унося с собой кое-какие пожитки. Все были уверены, что этот злодей и безумец и в самом деле приведет в исполнение свою ужасную угрозу.

Один лишь лейтенант не сдвинулся с места, но, судя по тревожным взглядам, которые он бросал в сторону дома, его давно бы уже не было там, если бы он был один или не имел командирских нашивок.

– Нет!.. Стойте, сеньор!.. – закричал он. – Это безумие!

– Что вам угодно? – спросил его Корсар невозмутимо.

– Прошу вас, повремените с вашим зловещим намерением.

– Охотно, если вы оставите меня в покое.