Генри Хаггард - Древний Аллан. Дитя из слоновой кости [сборник]

– Ума не приложу, – ответил я, на что Бэс только простонал, а Карема едва заметно улыбнулась, словно про себя.

– Ну, а раз слышали, выполняйте! – велел святой Танофер, на что те четверо опять же ответили поклоном.

– Но разве ты не скажешь им, что они должны делать, о высокочтимый? – нерешительно полюбопытствовал Бэс.

– Думаю, это ни к чему, – сухо ответил Танофер. – Зачем учить ученых?

– А почему ты не предложила им поесть, ведь они, наверное, тоже голодны? – спросил я Карему.

– Молчи, глупец! – с презрением ответила она. – Разве… друзья… Танофера нуждаются в пище?

– Думаю, да, и еще как, тем более что после месячной осады города немудрено оголодать. И если их господин хочет есть, почему бы их тоже не накормить? – пробурчал я.

Тут меня осенило – и я прикусил язык.

Вслед за тем один из командиров вернулся доложить, что все приказы выполнены и воины, все как один, построены.

– Хорошо, – сказал Бэс. – Тогда бери пять тысяч человек, выдвигайся к Нилу и сожги эти корабли, чтобы все было по плану, предложенному царицей Каремой, да ты и сам все слыхал, – он перечислил отряды, которые ему надлежало взять с собой, те самые, что находились в непосредственном подчинении его, Бэса, а после прибавил: – Впрочем, несколько кораблей все же оставь – потом переправишься на них вместе с людьми обратно и присоединишься ко мне или к отряду благородного Шабаки, опять же все по плану. И да поможет тебе Саранча добыть победу и не потерять мудрость!

Командир отдал честь и спросил:

– Кто же поведет нас вброд через великую реку?

Двое с покрывалами на лицах выступили вперед, и при виде их командир шепнул мне на ухо:

– Не нравится мне их личина. Молю Саранчу, чтоб они не заманили нас в реку смерти.

– Не бойся, командир, – молвил святой Танофер из дальнего конца шатра. – Если ты и люди твои справятся с порученным делом и проводники не подкачают, корабли уж точно сгорят заодно со всеми людьми. Только не забудьте взять с собой огонь.

После такого напутствия командир с напуганным видом отбыл в сопровождении двух проводников – и вскоре выдвинулся к Нилу во главе пяти тысяч меченосцев.

Тут Бэс посмотрел на меня и сказал:

– Думаю, и тебе пора выдвигаться с лучниками, брат. Надеюсь, святой Танофер покажет вам дорогу.

– Нет-нет, – ответил Танофер, – дорогу ему покажут мои проводники. Не сомневайся, Шабака. Или я оставил тебя там, на Востоке, когда ты угодил в лапы Царя царей и когда смерть ходила по пятам не только за тобой, но и за Бэсом?

– Не знаю, – ответил я.

– Не знаешь, зато я знаю, да и Бэс с Каремой тоже знают, ибо кто-то отправляет послания, а кто-то получает. И уж коль я не оставил тебя тогда, неужто оставлю сейчас, когда Египет в страшной беде? Ступай за проводниками, которых я тебе даю, и… – тут он потянулся к колчану со стрелами, лежавшему на земле около меня, достал с несвойственной слепцу ловкостью одну, с двумя черными перьями и одним белым на конце, и продолжал: – …попомни мои слова, когда пустишь эту стрелу из своего большого лука и увидишь, куда она попадет.

– Ступай за проводниками, которых я тебе даю

Тогда я повернулся к Бэсу и спросил:

– Где же мы снова встретимся?

– Не могу сказать, брат, – ответил он. – Может, в Амаде. А если нет, то у престола Осириса или на полях Саранчи, или же во мраке, что поглощает все и вся, даже богов заодно с людьми.

– Карема пойдет со мной или останется с тобой? – снова спросил я.

– Ни то, ни другое, – прервал нас Танофер, – она пойдет со мной в Амаду, потому как может мне понадобиться, да и там ей будет безопасней. О, ничего не бойтесь, ибо всякий отшельник, хоть и нищий, думает о своих подопечных и о своей Чаше, хоть и треснувшей.

После этого я пожал Бэсу руку и ушел, недоумевая, то ли это явь, то ли сон; последнее, что я видел в шатре, – прекрасное лицо Каремы, улыбавшейся мне. Я счел это добрым знаком, потому как знал, что мне улыбнулся сам святой Танофер в сердце своем, а ее глаза были зеркалом его души.

И вот уже тридцать тысяч моих лучников были готовы выступить в поход, и я, удостоверившись, что их колчаны полны стрел, а фляги – воды, выдвинулся впереди отряда следом за двумя проводниками. Я поглядывал на них с настороженностью, поскольку опасно было доверять войско незнакомцам: ведь они могли заманить нас прямиком в стан наших врагов. Но тут я вспомнил, что за них поручился сам святой Танофер, мой двоюродный дед, которому я доверял, как ни одному другому человеку на свете, и сразу успокоился.

Как же он все-таки подобрался к нашему шатру, недоумевал я, и как он, слепец, думает вернуться в Амаду, хоть бы и с Каремой, если и правда возьмет ее с собой? Что ж, пути святого Танофера неисповедимы: ведь он больше похож на духа, чем на человека. Быть может, на самом деле мы видели не его самого, а то, что у нас, египтян, называется Ка, – его двойника, который может перемещаться с места на место по своему хотению. Но разве Ка могут голодать? Насколько я был сведущ в таких делах, подношения – снедь и питье – возлагают разве что на их усыпальницы. В общем, как бы там ни было, предоставив святому Таноферу поступать как знает, я стал размышлять о предстоящем нам деле – о том, как застать врасплох войско Великого царя.

Обогнув болото, мы вышли на неровную возвышенность, и, хотя в темноте было почти ничего не видно, я знал, что мы продвигаемся вверх по склону. Вскоре мы перевалили через гребень холма, и, когда спустились по ту его сторону примерно на тройное расстояние полета стрелы, я почувствовал, что шагнул на дорогу. Здесь проводники свернули влево, и мое войско числом тридцать тысяч лучников цепочкой двинулось за ними следом. Так мы шли в полной тишине, поскольку никакой скотины с собой не гнали и наши ноги, обутые в сандалии, ступали почти бесшумно; к тому же по цепочке был передан приказ всем держать рот на замке – того же, кто нарушит приказ, ожидала смерть.

Мы шли так часа два, может, больше, затем опять повернули налево, потом снова двинулись вверх по склону, и я смекнул, что мы, должно быть, уже обошли Амаду. Тут проводники внезапно остановились – по команде, переданной по цепочке, остановились и мы. Один из проводников тронул меня за плащ, отвел чуть в сторону – к гребню холма – и, вскинув белый рукав хламиды, указал куда-то вниз. Я глянул в ту сторону и увидел там, внизу, на расстоянии полета стрелы тысячи бивачных костров в стане царева войска: на сильном ветру они полыхали очень ярко, и пламя от них металось из стороны в сторону. Огни простирались вдаль на целую лигу, и мы находились аккурат напротив середины этой огненной цепи.