Андрей Турбин - Авантюристы

Возможно, в этом месте, какой-нибудь дотошный бывалый китобой из какого-нибудь Нантакета мог бы выразить протест, заявив, что раненые кашалоты не ревут. Они, де, пускают фонтаны, выскакивают из воды, стоя на хвосте, и, барабаня плавниками или страшно клацая зубами, несутся в глубину со скоростью двенадцать узлов и увлекают за собой в пучину загарпунивший их вельбот… Возможно…

И, тем не менее, звук, который исторг предводитель компании «Нарышкин & Ко» из своей мощной груди, был сродни бурному поведению кита-подранка.

…Некоторые бывшие на пристани и по сей день вспоминают картину, невольными свидетелями коей им довелось стать. И если вы, благодарный слушатель, угостите такого очевидца сообразно с его интересами, то даже спустя много лет, сжимая дрожащими пальцами бокал, раскуривая трубку или раскладывая в ноздри порцию табаку, он расскажет вам… Он расскажет, потому что такое не забывается, не уходит из памяти с годами, помнится во всех необычайных подробностях. Он расскажет, как в тот злополучный день с жутким, леденящим душу воплем, расшвыривая по сторонам людей, животных и тюки с мануфактурой, со скоростью курьерского поезда вдоль Сибирской набережной неслась дородная женщина средних лет. Он расскажет, как эта самая женщина разметала одной левой рукой преградивший ей путь амбар восточного общества товарных складов, а большой отряд полицейских (скорее, даже полк!), вставший на ее пути, был бит и брошен в Волгу все той же левой рукой.

Правдивый очевидец, пожалуй, поведает вам о том, как, не найдя своей жертвы, эта самая женщина съела народную столовую, вынюхала табачный киоск, выпила павильон кавказских вин на Кизлярской улице, а потом еще долго сеяла страх и ужас на ярмарке: разрушила до основания каланчу пожарного депо; сорвала с якорей и потопила несколько пароходов общества «Лебедь»; передвинула мечеть на стрелке Мещерского озера и жонглировала товарными вагонами неподалеку от Сормовского завода…

На ваше удивленное замечание, что такого быть не могло, очевидец, пожалуй, обидится и замкнется, потому что ничто так больно не ранит памятливого рассказчика, как недоверие слушателей.

— А знаете, что ее остановило, ту женщину? — все-таки спросит вас поседевший очевидец перед тем, как окончательно умолкнуть. — Представьте себе, не пушки и не стянутые к городу по приказу губернатора войска, отнюдь!

Ее остановила туфелька. Каблук, знаете ли, сломался!

— Чертов каблук! — рычал Нарышкин, потирая вывихнутую голень. — Теперь еще, пожалуй, до конца дней своих придется хромать! И как только они ходят в этих своих проклятых туфельках! Если бы не этот сломанный каблук, я догнал бы мерзавку «Анастасию» и вытряс из нее всю душу!

«Гроза морей» несколько виновато оглядел компанию, собравшуюся на военный совет в его номере.

— Ну, уж и шуму ты, батюшка, наделал! — беззлобно усмехнулся Терентий. — Народу сколько передавил!

— Настоящий Самсон-богатырь в юбке! — возвышенно заметил успевший приложиться к бутылке консультант. — Господ полицейских вы здорово напугали!

Нарышкин отвел глаза, вспомнив, как «не разбирая брода» мчался вдогонку за фальшивой Анастасией по набережной, пока не наткнулся на компанию будочников, кои по случаю приезда высоких гостей на ярмарке расплодились, будто сорняки в нерадивом огороде. От растерянности служители закона даже не оказали сопротивления разъяренной даме…

— Какой там Самсон. Скорее уж, Аника-воин! — подумал Сергей.

— Наскочил на них как вихорь, — рассказывал Рубинов. — Только эполенты в разные стороны полетели…

— М-да, кажется, вышло слишком шумно, — пробормотал Нарышкин. — Ну, так ведь они меня остановить пытались!

— Где уж им такого мерина захомутать! — буркнул «в сторону» Степан, съежив кислую физиономию.

— Поговорим лучше о деле, — поспешил сменить тему «Гроза морей». — Так больше не может продолжаться! — заявил он. — По правде сказать, мне эти поиски уже поперек горла…

— И мне тож в кулак свистеть опостылело! — пожаловался Степан, не меняя прокислого выражения лица. — От толкучести людской уже мозоль на глазах. Катюха, вон, хоть с паперти мелочь горстями приносит!

— Вчера полторы рубли набежало! — похвасталась Катерина. — А в четверьх чуть было не прибили меня. У них там все места укуплены. Спасибо Терентий Иваныч заступились. Теперь не трогают.

— Надо что-то предпринять! — Нарышкин в раздражении стукнул кулаком по столу. — Опять же, немцы наши уже косятся. Заубер пивом угощать перестал. Я уж и не знаю, за кого он меня в этом проклятом бабьем наряде принимает!

— Ну, это еще полбеды! — влез в разговор Аскольд. — Сунуть им лишнюю копейку в карман — по новой залюбят!

. — Где уж там, лишнюю… уже шестую бусину в размен пустили! — нахмурился Сергей.

— Этак никаких жемчугов не напасешься! — поддержал Степан, покосившись в сторону бывшего антрепренера.

— Мне казалось, что найти Трещинского с его бандой не составит труда, а на деле выходит, что проще разыскать иголку в стоге сена! Актриса меня, разумеется, не узнала, но кто может сказать, когда она снова появится на ярмарке? Мы опять можем бродить там неделями и никого не найти! Пароход как предмет наблюдения отпадает, а из капитана вытрясти ничего не удастся, по крайней мере — в ближайшее время. Итак, мы возвращаемся к тому, с чего начали, то есть к топтанию на месте!

— Вот ежели бы их чем ни будь подманить, — подал голос Терентий. — Так, чтобы эти бакланы сами клюнули и к нам выползли. А мы их тогда вместе с кладом — цоп! За причинное место — и на солнышко!

— Черт возьми, а это мысль! — вскричал Нарышкин. — Молодец, дядька Терентий! Как же это я сам не догадался! Вот только чем мы их подманим…

Сергей принялся мерить шагами комнату.

— А на что он допреж клевал? — спросила неожиданно Катерина.

— Кто? — не понял Сергей.

— Ну, этот, который… Терещинский?

Нарышкин на минуту задумался, а затем хлопнул себя пятерней по лбу:

— Странно, что я не подумал об этом раньше. Он же театрал завзятый! Раньше не пропускал ни одной премьеры! Последние деньги за места в ложу платил! Театры! Вот где надо было бы его поискать, а теперь уж должно быть поздно… Он за это время, пожалуй, все уже пересмотрел!

Сергей посмотрел на полусонного консультанта, который сидел в углу и вяло обмахивал себя веером.

— Что у нас там с премьерами, господин Рубинов?

— В ближайшие дни не предполагается, — встрепенувшись, подал голос лысый антрепренер. — Мочальский-Волгарь уже сорвал все аншлаги и укатил в Самару. Купидонов здесь, но на него мало кто ходит. Да-с, пыл у него уже не тот! А Юрьев-Юрьский ожидается только в следующем месяце, когда пойдет самый наплыв-с… Шапито и балаганы, как я понимаю, не в счет?