Михаил Смирнов - Операция «Театр» (сборник)

— Припоминаю эту серьезную даму. Спасибо, — улыбнулся академик, — это радует. Хоть что-то сейчас, в условиях войны, радует.

— Почему приехали на одной машине? — резко спросил капитан, буравя взглядом Сергеева.

«Судя по всему. неприятный тип, — подумал Ермолай. — Отвечу уклончиво», — вымолвил:

— Вторая подойдет позже. Вопросы к капитану Максимову.

— Пойдемте загружаться, товарищи. Ведь время не ждет, — поднимаясь, бросил академик.

Ильиных и Сергеев поднялись следом…

При погрузке Сергеев находился на грузовике. Он принимал и расставлял ящики и коробки с экспонатами, одновременно раздумывал о произошедшем взрыве…

Когда загрузка машины подходила к концу, подъехал крытый грузовик. Из кабины выскочил капитан Максимов. На лице его виднелись несколько свежих порезов, из-под фуражки выглядывал белый бинт.

Ермолай спрыгнул с машины и шагнул навстречу Максимову.

— Как вы, товарищ капитан?

— Со мной все нормально, показался врачам, повязку наложили, — бросил Максимов. — Саперы обследовали район взрыва. Диверсанты заложили немецкую противотранспортную мину нажимного действия T.MИ.29. Вообще-то наша машина легко отделалась, последствия взрыва могли быть гораздо хуже. Я кое с кем поругался и пробил усиление охраны аэродрома. Надеюсь, этого более не повторится. Как у тебя дела?

— Все по плану, заканчиваем погрузку машины. Вы очень вовремя подъехали.

— Ну и добре…

Через три часа погрузка машин полностью закончилась. Максимов приказал сразу отправляться. На этот раз, сказав, что плохо себя чувствует, Понаровский с ними не поехал.

Грузовики медленно выехали с Дворцовой площади, набирая скорость, подъехали к перекрестку. Совершенно внезапно и громко раздалась автоматная очередь. Ехавшая первой машина с капитаном Максимовым резко прибавила скорости.

— Гони! — крикнул Сергеев водителю.

Их машина резко газанула, с улицы снова послышалась автоматная очередь…

Машина капитана Максимова остановилась у здания районного отдела милиции. Следом остановилась и машина с Сергеевым. Все вышли из кабин и стали рассматривать последствия обстрела.

Ермолай определил на деревянном кузове три следа от пуль и один след на капоте машины.

— Вот гады! — воскликнул после осмотра своей машины Максимов. — Обстреляли из подворотни! Десять пуль прошили брезент, а значит, и задели картины! Хорошо, что хоть все живы остались. Я в отдел, сообщить начальству об обстреле, — и быстро прошел в здание.

Хмурый Максимов вышел через 15 минут. Дальше машины отправились в сопровождении милицейского мотоцикла с коляской, в которой находились двое вооруженных милиционеров…

Смольный, кабинет Первого секретаря

Ленинградского обкома ВКП(б)…

Помощник сообщил Жданову, что на транспорт, перевозящий экспонаты Эрмитажа, в течение дня было совершено два нападения. Правда, без серьезных последствий.

— Почему такое стало возможным? — воскликнул партийный руководитель города. — Ведь могли пострадать мировые шедевры!? Что за дела? Опять наше русское разгильдяйство? — казалось, закипел от негодования. — Немедленно соедините меня с исполняющим обязанности начальника городского управления НКВД полковником Шадриным!

Минутой позже Жданов эмоционально высказывал по телефону свои неудовольствия милицейскому полковнику.

Спокойно выслушав, Шадрин ответил:

— Товарищ Жданов, уникальный груз цел, люди тоже. По фактам взрыва и обстрела назначено расследование. Сообщаю также, что операцию проводят контрразведчики ГРУ.

— Причем здесь ГРУ? — воскликнул Жданов. — Да, они организуют и проводят операцию. Но за все преступления, произошедшие в городе, отвечаете вы!

— Совершенно верно, товарищ член Военсовета, но…

— Поэтому примите все меры, чтобы государственные ценности были доставлены в целости и сохранности, — решительно перебил Жданов. — Свяжитесь с ГРУ и все отрегулируйте. Я отвечаю перед товарищем Сталиным за проведение операции. Получается, я должен ему сообщить, что из-за того, что два полковника не договорились между собой, уничтожены мировые художественные ценности? — тяжело задышал.

Шадрин решил промолчать.

— Вам ясно, товарищ полковник?

— Ясно, товарищ член Военсовета…

— Действуйте! Все…

Грузовики подъехали к проходной аэродрома. Из будки вышел худой высоченный молодой парень в шинели, пилотке и винтовкой на плече. Он медленно, вразвалочку прошел к водителю грузовика и, как услышал Сергеев, вымолвил:

— Предъявите ваши документы.

В это время из будки вышел второй маленького роста охранник в очках.

Максимов вышел из машины и стал, размахивая руками и крича, что-то объяснять высоченному охраннику. Затем капитан прошел к мотоциклу, поблагодарил за помощь сопровождающих милиционеров. Мотоцикл развернулся и быстро удалился. Максимов прошел к своей машине. Оба грузовика проследовали на территорию аэродрома. А над ним стелился сизый туман…

Уже по отработанной схеме груз выгрузили из грузовиков и расставили в салоне самолета. Как оказалось после осмотра, в трех ящиках и двух коробках виднелись следы пуль.

— Пусть в Новосибирске все обследуют, если нужно, что-то реставрируют, — вымолвил Максимов.

— Да, конечно, — изрек Сергеев.

— Если туман не рассеется, взлететь не сможем, — рассматривая облака, бросил майор Теплов, командир корабля.

— Рассеется, — твердо заверил Максимов.

Грузовики убыли, летчики отправились отдыхать. Максимов организовал охрану самолета, выставив вооруженную винтовкой женщину. После этого капитан и Сергеев направились в аэровокзальное помещение. Ермолай испытывал ужасную усталость.

— Видал на проходной выделенное мне для охраны и обороны аэродрома подкрепление? — спросил капитан.

— Видел двух пацанов.

— Вот именно! Не бойцы, а пацаны-школьники, — зло бросил капитан, ругнулся. — Один из-за дистрофии не попал в военный призыв, другой — по зрению, — снова ругнулся.

В кабинете Максимов позвонил в Москву дежурному по ГРУ и доложил о положении дел в рамках проводимой операции. Затем они поужинали и стали отдыхать…

В 22 часа 30 минут Сергеев поднялся на борт самолета.

— Ну что, лейтенант, — закрывая входную дверь грузового салона, изрек Теплов, усмехнулся. — Махнем вдоль по Питерской, Питерской. Да на троечке, троечке!?! Погода вроде разгулялась.

— Махнем, товарищ майор, — в тон ответил Ермолай.

Самолет с бортовым номером 13, после короткого разбега, натужно гудя, взлетел. Сделав круг буквально над самым городом, он лег курсом на юго-восток.

Как и при первом полете, Сергеев в полной темноте занял сидячее местечко возле небольшого круглого иллюминатора.