Энн Перри - Блеск шелка

В глазах Зои заплясали веселые огоньки.

– Представляешь, сколько желающих быть причисленными к лику святых? Виссарион ведь стал кем-то вроде мученика…

Анна покраснела, рассердившись на себя за то, что дала повод для подобного комментария.

– Я хочу узнать, где можно найти преданных людей, чтобы быть в безопасности.

– Это мудро, – мягко ответила Зоя. В ее голосе прозвучали одновременно одобрение и насмешка. – Если тебе это удастся, я скажу, что ты умнее всех в Византии.

После ухода Анастасия Зоя подошла к окну и стала смотреть на город. Она могла бы бесконечно любоваться этим зрелищем. Зоя всматривалась в сверкающую полоску воды, по которой когда-то плыл Ясон с аргонавтами на поиски золотого руна. Он встретил Медею, а затем предал ее. Ее месть была ужасной, и Зоя прекрасно ее понимала. Она уже знала, как отомстит Кантакузену. Косьма был ее ровесником. Именно его отец Андреас, желая спастись, сообщил крестоносцам, где находится фиал с кровью Христа. Но этот человек умер, и Зоя не могла до него добраться: Господь уже отправил его в ад. А вот Косьма жив и здоров, вернулся в Константинополь и процветает. Ему было что терять. Зоя наблюдала за ним, словно за фруктом, который должен вызреть, прежде чем его сорвут.

Ее взгляд перекинулся на золотую чашу, стоявшую на столе. Она была наполнена абрикосами, отливавшими жидким янтарем в красных лучах солнца. Зоя надкусила один, не обращая внимания на сок, потекший с губ на подбородок.

Дед Евфросинии Георгиос Дукас способствовал краже иконы из храма Святой Софии, Матери-Церкви Византии. Он также помог вынести оттуда Святую плащаницу самого Иисуса Христа. Такое предательство никогда не забывается. Сейчас эти святыни находятся в грубых руках недостойных католиков… При этой мысли Зоя вздрогнула всем телом, как будто дотронулась до чего-то грязного и липкого.

Ей повезло, что у Евфросинии возникло заболевание, которое не смог излечить ее врач. Это позволило Зое подослать к ней евнуха-целителя, а он, в свою очередь, убедит Косьму довериться этой женщине.

Зоя взяла еще один абрикос. Он оказался не таким спелым, как первый. Она снова подумала об Анастасии. Да, он по-настоящему удивил ее, когда столь резко высказал свое мнение о Евфросинии. Конечно, он был прав, но Зоя не ожидала от евнуха такой прямолинейности. Симпатия, которую она к нему испытывала, не должна помешать ей привести в исполнение план мести. Анастасий полезен ей, и именно это самое важное.

Однако у него была слабость – он был слишком снисходителен, и ей не следует об этом забывать. Некоторые из пациентов, обратившиеся к нему по ее рекомендации, поступили с лекарем несправедливо, но, казалось, он не таил на них обиды. Анастасий мог бы постоять за себя, но не стал этого делать. Зоя не считала, что он проявил малодушие, потому что, без всякого сомнения, ничем не рисковал, если бы решил отомстить. Глупо. Без страха уважения не заслужить, Зоя знала это по собственному опыту. Она будет опекать Анастасия, пока он ей нужен. Но ему придется заплатить за ее покровительство.

Зоя обернулась и окинула взглядом комнату. Он остановился на золотом распятии, висевшем на стене. Она помогла бы лекарю собрать информацию о Виссарионе, если бы не понимала, что эти сведения вряд ли помогут ему найти друзей в Константинополе. Но почему же он этим интересуется?

Конечно, Зоя не могла открыть ему даже часть правды. Как рассказать о том, что Елене наскучил Виссарион, которого она никогда не интересовала как женщина?

Зоя расслабилась, откинула голову назад и улыбнулась, иронизируя над собой, что случалось не так уж часто. Однажды она сама попыталась соблазнить Виссариона, просто чтобы убедиться, что в его душе и чреслах есть огонь. Нет, его там не было. В конце концов Виссарион все же откликнулся на ее призыв, но Зоя была разочарована: результат не стоил потраченных усилий.

Неудивительно, что Елена поглядывала по сторонам! У нее хватило ума соблазнить Антонина и использовать его для того, чтобы расправиться с Виссарионом, а потом избавиться от обоих. Именно так все и произошло. Елена доказала, что является достойной дочерью своей матери, хотя и постигала науку заговоров и интриг очень медленно. Тем не менее в конце концов ей все удалось. Жаль, что дочь скомпрометировала заодно и Юстиниана. Он был настоящим мужчиной и заслуживал доверия. Если Елена действительно это сделала, Зоя никогда ее не простит.

Женщина медленно прошла через комнату к двери, плавно поводя рукой, отчего ее шелковое платье развевалось и переливалось в солнечных лучах. Ее роскошный наряд менял свой цвет – был то красновато-коричневым, то золотым, обманывая глаз и разжигая воображение.

Спустя неделю за Зоей послал император. Да, этот мужчина стоил того, чтобы разделить с ним ложе! Даже спустя столько лет она хранила воспоминания о нем. Но он не был лучшим. Никто не мог сравниться с Григорием Вататзесом. Однако Зоя изгнала его из своего сердца. Каждый раз, думая о нем, она испытывала боль и одновременно наслаждение.

Михаилу что-то нужно, иначе он не посылал бы за ней. Зоя тщательно нарядилась. Она выглядела великолепно в бронзово-черной шелковой тунике, облегавшей ее тело. Высокое ожерелье скрывало увядающую кожу под подбородком. Руки были мягкими и ухоженными. Зоя знала, какие ингредиенты нужно использовать в мазях, чтобы кисти оставались белыми, а суставы не опухали. Она надела золотые серьги с топазами. Зоя не собиралась обольщать императора. Их отношения перешли на другой уровень. Ему нужны ее опыт и изобретательность, а не тело.

После того как жители империи вернулись из изгнания, во время которого находились в Никее и городках, разбросанных вдоль северного побережья Черного моря, Михаил не стал селиться в старом Императорском дворце, предпочтя ему Влахернский дворец, расположенный на другом конце города. Его окна выходили на Золотой Рог, как и окна Зои, дом которой находился всего в полутора милях от императорской резиденции. Она легко могла пройти это расстояние пешком в сопровождении своего самого верного слуги Сабаса.

Зоя шла неторопливо, потому что спешить было неприлично. У нее было время, чтобы обратить внимание на траву, которая росла на месте недостающих булыжников, на разбитые окна церквей, которые еще не заменили.

Даже Влахернский дворец был поврежден. Некоторые из величественных арок над верхними окнами угрожали рухнуть прямо на лестницу, расположенную внизу.

Стражники-варяги не задали Зое ни одного вопроса. Они прекрасно знали, кто она, и, несомненно, получили приказ ее впустить. Зоя прошла мимо них, лишь слегка кивнув головой.

Она вспомнила то далекое время, когда в Константинополь пришли латиняне. Тогда отец отвел свою совсем еще крошечную дочку в старый Императорский дворец, расположенный на мысе, откуда открывается прекрасный вид на город и море. В то время Алексей Пятый был императором Византии… Это произошло как раз перед трагическим захватом Константинополя.