Дирк Гузманн - Ледовые пираты

Бонус вернул пробку на место, тщательно прижав ее. Как только мумия окажется на борту, а «Висундур» — на пути в Риво Альто, норманн узнает, что никто не смеет бросать за борт Маламокко и оставаться при этом безнаказанным.

Риво Альто, хижина Орсо

— Ты так красива, что ради тебя можно потопить тысячу кораблей! — Мательда даже воскликнула от восторга: — Ну, как тебе это?

Ее лицо горело. Она словно перевоплотилась в рыцаря, который обхаживал благородную принцессу. Сейчас Мательда была бедным Тодерихом, который завоевывал любовь императрицы Одилии! Великаном Варнахаром, чье горячее сердце растопило глетчер! [18] То же, что ледник. Она была сама любовь. Кто мог противостоять ей?

— Зачем топить корабли? — Орсо выдернул волос, который рос у него из уха. — Бегга — вдова рыбака. Если я скажу ей, что потоплю корабль, она решит, что я сошел с ума. Может, придумать что-нибудь другое?

Внутри у Мательды все сжалось. В четвертый раз страж башни находил недостатки в ее идеях, каждая из которых была достойна того, чтобы придворные певцы на лютнях воспевали их на балу! Однако у Орсо были свои представления. Ему не нравились ни глаза, «как горящие звезды», ни губы, «красные, как кораллы», а кораблям, как только что поняла Мательда, ни в коем случае нельзя было причинять вред.

— Ты должен дать мне хотя бы намек, Орсо, — сказала она со вздохом. — Хоть что-нибудь. Если твою Беггу не впечатляют звезды, кораллы, корабли, сильные герои и горючие слезы, то что же ей тогда нравится?

Орсо сунул кончик своего уса в угол рта и принялся жевать его, беспокойно передвигая кубок из оливкового дерева по старому, но гладко отполированному столу. Его хижина была маленькой и бедной, но, к удивлению Мательды, чистой и ухоженной. Орсо, может быть, был грубым мужланом и проводил свои дни в месте, от которого разило смертью и болью, однако свой дом он содержал в порядке. На столе стояло овальное блюдо из гончарной глины, в которое было налито масло, а в нем плавало около дюжины скрученных полосок ткани, служивших фитилями этой своеобразной лампы, которая дарила помещению теплый свет и распространяла сладковатый аромат. Время от времени пальцы Орсо возвращались к этому маленькому озеру света и перемещали косички ткани так, что они складывались в орнаменты.

Когда Орсо пригласил ее остаться в его хижине, Мательда сначала испугалась. Однако страж был прав — в холодном, как лед, сарае, эти ночи могла выдержать разве что «Эстрелла», но не девушка, которая между заснеженными досками могла бы найти укрытие от хватки Маламокко, но тогда к ней протянул бы свои пальцы мороз. Так что Мательда приняла предложение Орсо и последовала за ним в его дом, который был едва ли больше чулана, зато в этих стенах царили порядок и чистота.

На смену успокоению пришло нетерпение. Орсо помог ей обрести пристанище, но был не в силах подсказать, как помочь ему завоевать Беггу.

— Ну что-то же должно быть, — настаивала Мательда. — Может, она любит цветы? Какие?

Страж башни покачал головой и выпустил ус из своего рта. Его волосы заблестели в свете масляной лампы.

— Она любит рыбу, — наконец выдал он. — Она ее ловит, разделывает, ест ее или продает. У Бегги весь мир вращается вокруг рыбы.

Любовь и мертвая рыба… Мательда насочиняла уже много стихов, но вот такое сочетание никогда не пришло бы ей в голову.

Она кивнула, успокаивая Орсо, и стала искать в воображении образ, идею, хоть какую-нибудь вспышку озарения для этой, казалось бы, невозможной задачи. «Христос, помоги мне!» — повторяла она, как всегда взывая к Богу в затруднительной ситуации. Это была скорее привычка, она и сама не придавала словам большого значения.

И Христос услышал ее! В голове Мательды еще звучала молитва, как вдруг ей вспомнилась история святого Петра. Разве он был женат? Девушка этого точно не знала, но легко могла себе представить, что так оно и было. Как утверждал патриарх из Градо в своих проповедях, Петр был крепким мужчиной, но чем мог рыбак привлечь внимание женщины, ставшей ему женой?

— Если сеть твоя пуста, — полились слова сами собой, — то я хотел бы стать рыбой, которая окажется в ней.

Мательда с улыбкой посмотрела на Орсо и вопросительно подняла брови.

И Орсо улыбнулся ей в ответ.

Когда на следующее утро они вместе пошли к башне, Мательда вдруг подумала, что первый раз в жизни провела ночь рядом с мужчиной. Полжизни она обрисовывала себе это событие так и этак. И вот оно случилось — пусть даже по-другому, не так, как было в ее мечтах.

Еще долго той ночью они обдумывали планы Орсо, как завоевать его рыбачку. Он был так влюблен в свою Беггу, что мог говорить о ней сколько угодно: уже одно ее имя доставляло ему удовольствие.

Где-то далеко за полночь голова Мательды склонилась на ее руки. Предложение Орсо — а он собирался, завернувшись в толстые шерстяные накидки, провести ночь в башне над Ямой страха — Мательда не захотела принять. Посреди ночи она обнаружила, что лежит на мешке, набитом соломой, который служил Орсо постелью. В ее ногах похрапывал страж башни. Это музыкальное сопровождение было таким громким, что не давало Мательде заснуть полночи. Неужели все мужчины так спят? Неужели такой тяжелой была судьба всех замужних женщин — терпеть эти звуки весь остаток своей жизни? И правда, впору было понять, почему так много браков считаются адом на земле…

Утром девушка очнулась от короткого сна. Она еще не успела прийти в себя, как Орсо уже подавал ей бурдюк со свежим козьим молоком и кусок хлеба.

— Ты помогла мне приблизиться к Бегге, — проговорил он. — Теперь я помогу тебе и доставлю к твоему любимому. Идем!

Еще не отойдя ото сна, спотыкаясь, Мательда брела через весь Риво Альто. Она чувствовала себя слишком уставшей, чтобы убеждать Орсо, что Бьор не ее любимый, а речь идет лишь о том, чтобы узнать некоторые хитрости кораблестроения. Она так мало соображала с недосыпа, что даже забыла натянуть на голову свой белый платок. Лишь когда несколько встречных подряд посмотрели на нее с укоризной, она спохватилась, что идет с непокрытой головой, и попросила у Орсо его шапку: молодая женщина с распущенными волосами на улицах города считалась непристойной. С тем же успехом по Риво Альто можно было пройтись совершенно голой.

Башня имела такой же заброшенный вид, как и за день до того. Мрачный глаз пропасти зиял, не подавая ни капли надежды. И все-таки на этот раз она твердо решила, что преодолеет свой страх и спустится вниз. Ее доверие к Орсо возросло. Если там, внизу, ей будет трудно, он, конечно, придет ей на помощь. Сторож уже протянул ей канат с толстыми узлами. Мательда ухватилась за него, встала на край ямы и закрыла глаза…