Луи Буссенар - Без гроша в кармане. Среди факиров

При этих словах молодая женщина сбросила серый кашпусьер, окутывавший ее с головы до ног, и появилась в декольтированном черном атласном платье, с черными жемчужинами в ушах и звездой из черных бриллиантов, воткнутой во вьющиеся пряди пепельных волос…

Мистер Бессребреник был ослеплен.

Он вежливо поклонился и проговорил:

– Вы – волшебница!

Все направились в столовую, и при виде ее странного убранства у молодых леди вырвалось восклицание испуга.

Следует сказать два слова о цветных обедах – этой странной, оригинальной и, надо признаться, отнюдь не изящной выдумке американцев.

На этих обедах – голубых, желтых, зеленых или лиловых – все должно приближаться по тону к тому цвету, который избрала хозяйка дома.

Все должно быть розовым или голубым, лиловым или желтым: убранство столовой, посуда туалеты дам, блюда, десерт, бутоньерки у мужчин, даже драгоценные камни.

Самый обыкновенный – розовый обед: торжество лососины, ростбифа, биска, томата, креветок, кремов, редиски, красиво убранных пирожных, фруктов, роз.

– Насколько я знаю, еще никто не давал черного обеда, – сказала, улыбаясь, миссис Клавдия. – И вот мне, женщине эксцентричной, пришло в голову устроить такой обед в честь вашего дебюта, мистер Бессребреник. Как вы находите, успешно выполнен мой план?

– Чудесно! – отвечал, смеясь, джентльмен. – Невозможно напомнить более оригинальным образом о моих приключениях в то время, когда я был человеком-сэндвичем, живой рекламой… Кстати, куда девался Снеговик, мой бывший хозяин, а теперешний слуга?

– Не беспокойтесь о нем. Мистер Пиф и мистер Паф позаботились о его черной персоне.

– Прекрасно.

Гости заняли места по указанию любезной хозяйки, и мистер Бессребреник, сидевший по правую руку от нее, не без иронии стал созерцать оригинальное зрелище, представшее его взору.

Зрелище было действительно странное и вместе с тем мрачное.

Огромная столовая вся обтянута черным, в том числе и потолок.

Черный ковер на полу.

Стол накрыт черной бархатной скатертью, на которую положено меню, написанное белым на черном фоне, и карточки с именами гостей.

Гости заняли места по указанию любезной хозяйки, и мистер Бессребреник стал созерцать оригинальное зрелище

Салфетки черные, так же как и посуда и серебро, которому с помощью гальванопластики придали оригинальный оттенок старины.

Прислуживали, само собой разумеется, негры, черные, как уголь.

Все дамы были в черном, и единственные украшения, допущенные хозяйкой, состояли из черных бриллиантов, черного жемчуга и оксидированного серебра.

Впечатление от такого стола под волнами электрического света, лившегося с черного потолка, получилось действительно необычайное, и гости громко восхищались.

Кушанья, которыми был уставлен стол, представляли целую гамму непривычных цветов от коричневого до совершенно черного.

Здесь были колбасы и всякие черные приправы, черная редиска, черный хлеб, темно-поджаренное мясо с темными, странными на вид и на вкус соусами.

Вино подавалось густого фиолетового цвета, словно чернила, а кофе был черный.

Белое – только женские плечи, мужские манжеты и манишки у рубашек, да и то многие нарядились в черное, воистину ужасное белье.

Мистер Бессребреник после шестнадцатичасового воздержания отдал должное обеду.

При этом, не выпуская куска изо рта, он находил возможность любезничать со всеми, особенно с миссис Клавдией.

Последняя, как истинная американка, попытавшись удивить гостя, живо интересовалась произведенным впечатлением.

Эта чисто американская показная веселость, восклицания, произносимые в нос, весь этот громадный успех не принес удовлетворения миссис Клавдии, поскольку все было исключительно в стиле янки.

Она подозревала, что мистер Бессребреник – иностранец, быть может даже француз, и понимала, что такой мрачный праздник грешит отсутствием хорошего вкуса.

Мнение Бессребреника хозяйка ставила особенно высоко, так как вообще относилась к нему далеко не равнодушно.

Любила ли она его?.. Или ненавидела?.. Быть может, и то, и другое вместе, но, как настоящая, избалованная успехом и всеобщим вниманием американка, она не была способна сказать ни «да», ни «нет».

Для миссис Клавдии было достаточным, что этот иностранец выказал к ней равнодушие, чтобы она воспылала к нему интересом, более чем к кому-либо другому.

Кроме того, она была заинтересована в продолжении знакомства с ним еще и потому, что оно приносило ей успех, приковывало внимание к ее поступкам, а ради рекламы женщина конца века готова была пожертвовать всем…

– Скажите же мне, что вы думаете об всем этом? – наконец спросила она мистера Бессребреника, отдавшего должное всем черным яствам.

– О чем?.. о поваре?.. о кушаньях?..

– Мне хотелось бы знать ваше мнение обо всем.

– Что же! Повар ваш совершил подвиг… придумать такие блюда – настоящий подвиг… Убранство тоже оригинально… А что касается гостей – я скажу, что янки умеют ценить подобные проявления оригинальности.

Миссис Клавдия изобразила мину избалованного ребенка, капризно покачала своей хорошенькой головкой, пепельные кудри которой еще рельефнее выдавались на черном фоне всей обстановки, и с гримасой проговорила:

– Вы несколько жестоко относитесь к моему празднику и его устроительнице…

– Вы намереваетесь защищать янки и признаете за ними тонкий вкус?

– В таком случае я, как американка…

– Вы прежде всего женщина; ваш каприз – закон, это ваше право.

– Вы уклоняетесь от ответа… Мой обед…

– Я говорю, что очень приятно быть настолько богатой, чтобы позволить себе подобные увеселения…

– Я знаю, как это оценят в Америке! Но в Европе… Вы не американец?

– И вовсе не горюю об этом.

– Вы родились в Европе?

– Кто знает!

– Вы француз?

– Может быть.

– Парижанин?

– Я – человек без гроша в кармане.

– Это так, но от вас зависело сделаться миллионером!

– Куда уж мне!..

– Вы имели бы солидное состояние и в два-три года могли его удвоить.

– Благодарю за хорошее мнение.

– Я – владелица нефтяных скважин, открытых недавно в Дакоте.

– Я мельком слышал об этом.

– Там теперь возник уже целый городок – Нью-Ойл-Сити, будущий соперник многолюдного Петроли-Пенсильвании… Мистер Джай Гулд – золотой король, мистер Джим Сильвер – серебряный, я сделаюсь нефтяной королевой. У меня будет дворец в Нью-Йорке, коттедж в Йеллоустон-парке, собственный салон-вагон на всех железных дорогах, отель в Париже, вилла в Ницце, яхта водоизмещением в тысячу тонн на океане… Я буду блистать по своему капризу на землях и морях то одного, то другого полушария.