Владимир Зарвин - Иголка в стоге сена

Времени на одевание у княжны не оставалось. Выбравшись из-под покрывала, она накинула на плечи дорожный плащ, подбитый мехом, и, как была босиком, выскользнула за дверь.

Первой ее мыслью было оповестить о случившемся Воеводу, но, вспомнив об отношении Кшиштофа к Бутурлину, княжна передумала. Едва ли Самборский Владыка, узнав, что Дмитрию грозит опасность, поспешит ему навыручку.

Нет! Обратиться за помощью можно было лишь к собратьям боярина, и Эвелина побежала в сторону покоев, выделенных Королем для ночлега московской дружине.

Каменные плиты обжигали ей ступни леденящим холодом, но, преисполненная страхом за жизнь любимого, княжна не чувствовала боли.

Добежав до горницы московитов, она что есть силы принялась молотить кулачками в дверь.

— Кто там еще?! — раздался за дверью низкий, густой голос.

— Откройте, это я, княжна Корибут! — закричала Эвелина. — Немцы идут убивать боярина Бутурлина!

В мгновение чья-то сильная рука распахнула перед ней дверь, и на пороге возникли три темные фигуры. Две из них принадлежали крупным, плечистым бородочам, третья, не уступая им в росте, была по-юношески худощава.

— Немцы убивают Бутурлина? — изумленно вопросил ее обладатель густого баса. — Правду молвишь, княжна?

— Правду, правду! — с болью выкрикнула Эвелина. — Бегите же скорее!

— Братцы, киньте мне мой брус и калантарь! — обернулся к друзьям боярин. — И вы тоже хватайте мечи! Сдается, нынче нам будет не до скуки!

В том, что предчувствие его не обмануло, Дмитрий убедился, когда дверь, ведущая в их с Газдой покои, затряслась от тяжелых ударов.

— Именем Польского Короля, немедленно откройте! — раздался снаружи властный голос.

В одно мгновение боярин и казак были на ногах. Вынув из-под лежанок мечи, они встали по бокам двери. Так в случае, если бы нападающие вышибли ее и ворвались в помещение, у них был шанс первыми нанести удар врагу.

— С каких это пор немецкие рыцари действуют от имени Польского Короля? — отозвался Бутурлин, узнав голос фон Велля.

— Отворяйте, или я велю своим людям сломать дверь! — судя по тону тевтонца, он был, и впрямь, решительно настроен. — Проявите непокорность — вам будет только хуже!

— Сейчас отворю, порты лишь одену! — крикнул в ответ Газда. — А то негоже встречать именитых гостей в исподнем!

Пару мгновений снаружи было тихо, затем дверь затрещала под ударами топоров.

— Ну, что я говорил? — обернулся к Дмитрию казак. — Придется нам попотеть, брат-москаль! Жаль, рука у меня не зажила. Но я и с одной левой не оплошаю!

— Рубим двоих, что первыми ворвутся! — шепнул ему Бутурлин. — А там как Господь положит!..

Газда одобрительно кивнул ему в ответ. Он и сам так думал.

Спустя миг дверь раскололась надвое.

Друзья действовали наудачу. Первый кнехт, ворвавшийся в светлицу, рухнул наземь, получив удар по шлему от московита. Второй выронил меч, раненый в плечо Газдой.

Нападающих было не меньше десяти, но узкий дверной проем мешал им действовать разом, помогая тем самым боярину и казаку отбиваться от врага.

Но долго держать оборону Дмитрию и Газде, не пришлось. Снаружи раздались громкий топот, воинственные голоса и лязг железа, о железо. Какие-то оружные люди, обрушились на слуг Ордена, оттесняя их от дверного проема, светлицы.

— Эй, Митька, ты жив? — донесся до Бутурлина, с галереи, знакомый, раскатистый голос. — А мы уже не чаяли тебя спасти!..

Побратимы вздохнули с облегчением. Похоже, навыручку им пришли дружинники княжеской свиты. Выглянув из укрытия, Дмитрий увидел Булавина в незастегнутом калантаре и с брусом в руках. По бокам его стояли вооруженные мечами Усов и Орешников и еще полдюжины московских бояр.

Немцы отступили, заслоняясь щитами и выставив перед собой мечи. Подкрепление, подоспевшее к Бутурлину, стало для них неожиданностью.

Пробившись из-за спин московитов, вперед вышла Эвелина.

— Матерь Божья, ты жив! — вымолвила она, плача от счастья. — У меня чуть сердце не замерло, когда я узнала, что к тебе идут немцы!

— Так это ты спасла нас с Газдой? — улыбнулся в радостном изумлении Дмитрий. — Воистину, что бы мы делали без тебя, княжна!

Видя, что Эвелина стоит босиком на каменном полу, он бросил под ноги девушке свой тулуп. Ни о чем больше перемолвиться им не удалось.

На замковой галерее раздались топот и лязг оружия, замелькали красные факельные огни. В считанные мгновения к месту схватки подоспел отряд Самборской стражи во главе с Воеводой.

— Что здесь творится?! — загремел он, обводя гневным взором всех собравшихся. — Отчего вы толпитесь, обнажив мечи?

— Слуги Ордена хотели учинить расправу над боярином Бутурлиным! — ответила за всех Эвелина. — Узнав об этом, я обратилась за помощью к дружинникам Великого Князя!

— Так все и было, — подтвердил слова княжны Булавин. — Погляди, пан Воевода, что сделали немцы с дверью в покои нашего друга!

— Принесите кто-нибудь обувь княжне! — наказал своим людям Кшиштоф, узрев босые ноги Эвелины. — Не пристало знатной девице светить перед мужами нагими пятками. Да и простыть, при нынешней стуже, недолго!..

…- Что скажете, господа Орденские Братья? — обратился он к тевтонцам. — Кто вам дал право врываться силой в помещение боярина?

— Боярин сам дал нам такой повод! — выступил вперед фон Велль. — Подосланный им тать только что пытался меня убить в конюшне. Но, хвала Пресвятой Деве, я спасся, а он мертв!

— Вот как? — перевел недоверчивый взгляд с рыцаря на боярина Воевода. — С чего ты решил, Командор, что убийцу послал Бутурлин?

— Больше некому, — развел руками крестоносец, — кто еще, кроме боярина да Московского Князя, заинтересован в моей смерти? Боярин убоялся честного поединка и посему прибег к услугам наемного татя…

— Что бы мне дала твоя смерть от чужих рук? — пожал плечами Дмитрий. — В схватке с тобой я мог доказать невиновность Москвы, а подослав к тебе убийцу, довел бы всем обратное!

— Как знать, — скривил губы Командор. — Возможно, ты думал лишь о спасении собственной головы, а остальное тебя не заботило!

— Пан Воевода, — продолжал фон Велль, — скажи, станет ли невиновный тайно вооружаться? Взгляни на мои руки — в них нет оружия, да и не могло быть, поскольку я чту закон!

Зато боярин и его слуга тайно держали при себе мечи! Скажи, для чего им понадобилось оружие, если они не замышляли против других зла?

Теперь один из моих людей ранен в голову, а другой — в руку!

— Где вы раздобыли мечи? — сурово нахмурился, оборачиваясь к Дмитрию и Газде, Воевода.

— В оружейной палате, — честно признался Газда. — Чуял, что к нам беда идет, вот и решил вооружиться…

— Как же ты туда проник? — не поверил ему Кшиштоф. — Там на дверях — замок в четверть пуда весом!