Эдуард Кондратов - По багровой тропе в Эльдорадо. Повесть

- Тише! - взволнованно прошептал Диего. - Прислушайтесь, она говорит - бегите!

Мы замерли. В самом деле, в пении птицы явственно слышится: бе-хи-э или бе-хи-те…

Эрнандес заморгал и часто закрестился.

- Нет… Ей-богу, не то… - сдавленным голосом просипел он. - Она говорит бухио, бухио… Значит, жилье близко… Мы у цели, где-то рядом селение…

Нарядная пророчица неожиданно вспорхнула и скрылась в листве. А мы с трудом сползли со ствола, выбрались из кустов и побрели по тропе. Но не прошли мы и четверти лиги, как лес внезапно кончился. Нашим глазам открылась узкая лощина, по дну которой мчалась бурливая речонка. На противоположном берегу подпрыгивало на волнах двухместное индейское каноэ, привязанное лианой к прибрежным кустам. Людей нигде не было видно.

Наконец-то пришли! Мы быстро спустились по невысокому глинистому склону к речке и остановились у самой воды.

- Попробуем перейти вброд. А то и переплывем, - сказал Диего. - Только сначала осмотрим берег, нет ли крокодилов…

Внимательный осмотр показал, что опасения Мехии были неосновательны: этих отвратительных чудищ поблизости не оказалось. Эрнандес снова повис на наших плечах, и мы втроем осторожно вошли в воду. Следом за нами последовала Апуати.

Но Аманкай опередил всех. Хохоча во все горло и шутливо ежась, он смело окунулся в шумливый поток. Пылкий индеец хотел первым перебраться на спасительный берег. Мы сделали всего лишь несколько шагов, когда он очутился уже на середине мелководной реки.

- Хороший хозяин не бросит лодку вдали от дома, - пыхтя от напряжения, начал было Диего. - Вот увидишь, еще немного и…

- Ааааа!…

Это Аманкай! Что с ним?!

- Ааа-яй!.. - нечеловеческий вопль индейца резанул слух. Мы увидели, как Аманкай с исказившимся от боли и ужаса лицом пытается бежать к берегу. Вода возле него бурлила и быстро окрашивалась в красный цвет.

- Назад!! - крикнул Мехия, и мы, в том числе и сразу выздоровевший Эрнандес, рванулись к берегу. Благополучно выскочив на сушу, Мехия, а за ним и я, поспешили на помощь к Аманкаю. Он уже выбрался на мелкое место и теперь пытался ползком добраться до берега. Кровавая вода по-прежнему кипела вокруг него.

Мы вбежали в воду по колено, быстро подхватили Аманкая под локти и потащили его на сушу. Внезапно Мехия охнул и чуть не упал. Потом он, будто взбесившись, стал на ходу яростно бить сапогом по воде.

Когда мы выбирались на берег, я мельком увидел на ноге Диего, чуть пониже икры, глубокую рану. Но стоило мне взглянуть на Аманкая, и я похолодел от ужаса. Похоже было, что несчастного индейца глодали хищные звери: его ноги, бока, живот превратились в кровавые куски мяса. Огромное багровое пятно расплывалось по прибрежному песку вокруг безжизненного тела нашего верного друга. Еще несколько мгновений он судорожно шевелился, стонал, пытался встать, но потом как-то сразу затих. Аманкая не стало.

Мы сидели около него безмолвные, как статуи. Страшное несчастье парализовало нашу волю. Кровь струилась из раны Диего, но сейчас он не замечал ничего. Эрнандес, став на колени, молился дрожащим голосом, но слова молитвы не доходили до моего сознания. Я безучастно глядел, как плачущая Апуати бродит вдоль берега, как она наклоняется и что-то ищет в воде. И когда она подошла к нам и положила рядом с телом Аманкая небольшую тупорылую рыбешку, я так же бессмысленно перевел свой взгляд с лица девушки на плоское туловище рыбки.

- Это они… Пирайи 30 30 Пирайя (или пиранья) - эта маленькая (15-20 см) рыба водится в реках Южной Америки и по праву носит прозвище «людоед». Нападает молниеносно, кусает со страшной силой, отхватывая куски мяса. Стаи этих рыбок способны за минуты обглодать крупное животное, оставив от него лишь скелет. Нередко от их зубов страдают и люди. … - тихо сказала Апуати. - Посмотри, какие зубы…

Только теперь я понял, кто убил Аманкая. Треугольные острые, как бритва, зубы украшали несоразмерно большую челюсть короткой рыбы. Видно, Мехия слегка оглушил ее ударом сапога, и теперь она уже на суше приходила в себя, разевая оскаленный рот и шевеля жабрами. Маленькие чудовища, размером с плотицу, оказались сильнее отважного и мужественного человека… Как трудно поверить в это…

Я встал и с отвращением наступил сапогом на пирайю.

- Вставай, Диего. Перевяжи ногу. Надо идти.

Внезапно у нас за спиной послышался шум падающей с обрыва гальки и комков земли. Я резко обернулся.

- Вот они!

На бугре, откуда мы спустились полчаса назад, стояли четверо: Гарсия, Педро, Хуан и мой дядя. Несколько секунд они наблюдали за нами с презрением и насмешкой, как следит хозяин за увертками изолгавшегося раба. Затем дядя сделал знак, и они стали неторопливо спускаться к реке. Мы не шевельнулись, мы молча смотрели на них, и они смотрели на нас. Подойдя ко мне, Кристобаль Мальдонадо сощурился и стиснул зубы.

- Племянничек. - саркастически выдохнул он и могучей ладонью, одетой в железную перчатку, со страшной силой ударил меня по лицу.

Оранжевое пламя вспыхнуло в моем мозгу и тотчас погасло. Я потерял сознание.

… Когда меня, наконец, привели в чувство, дядя вынес свой приговор. Он не позволил пикнуть ни Педро, ни Гарсии, он все вершил сам. Мальдонадо сказал, что солдат не вправе судить солдата - судьбу изменников решит королевский суд и святая инквизиция. Он запретил кому бы то ни было из свидетелей «этого позора» рассказывать другим солдатам о происшедшем и пригрозил самолично расправиться с каждым, кто осмелится нарушить его приказ. О нашем побеге узнают лишь сеньор Франсиско де Орельяна и оба святых отца.

- Мы не палачи, а солдаты короля, - сказал дядя, - и потому законом для нас будет слово нашего командира. Решит ли он повесить изменников или предоставит это право инквизиции - это его дело. Как скажет капитан, так и будет.

Только Хуан де Аревало осмелился возразить суровому Мальдонадо. Мой бывший друг был согласен с решением дяди временно оставить нас живыми, но он требовал немедленной казни Апуати.

- Я сам изрублю на куски эту проклятую колдунью, - с ненавистью сказал Хуан. - Она виновата во всем, она погубила моего друга…

- Жалкий слепец, - спокойно ответил я Хуану. - Ты стал убийцей по призванию, идальго де Аревало. Но знай: если вы убьете Апуати, я переживу ее лишь на мгновение. Я брошусь в воду и разделю участь Аманкая либо проткну себе горло ножом… Ты знаешь, Хуан, что слово мое тверже камня…

Но дядя прервал наш диалог. Он заявил, что не намерен менять своих решений. Отобрав у нас с Мехией мечи, он дал команду отправляться в лагерь не медля ни секунды. Тело Аманкая Мальдонадо брезгливо столкнул в воду, но рану Мехии перевязал своими руками.