Густав Эмар - Том 19. Миссурийские разбойники. Меткая Пуля

— Это справедливо, — холодно ответил Серый Медведь.

— Хорошо. Но теперь моя очередь требовать исполнения вашего слова.

— Потрудитесь выразиться точнее, граф; в последние часы я был и действующим лицом, и свидетелем таких необычайных событий, что мог забыть то, что обещал вам.

Граф презрительно улыбнулся.

— Я ожидал уверток, — сухо заметил он.

— Вы меня не поняли. Я действительно мог забыть, хотя все-таки готов исполнить всякое справедливое требование с вашей стороны.

— Положим, я допускаю это; позвольте в таком случае напомнить вам наши условия.

— Буду очень рад.

— Я обязался находиться при вас без оружия во время боя, следовать за вами всюду и постоянно находиться впереди сражающихся.

— Совершенно справедливо, и я должен сознаться, что вы благородно исполнили эту опасную задачу.

— Очень хорошо; я сделал только то, что мне повелевала честь. Вы со своей стороны обязались, каков бы ни был исход сражения, возвратить мне свободу и честно выйти со мной на бой за низкую измену, жертвой которой я сделался, и за ту гнусную роль, которую вы заставили меня выполнять без моего ведома.

— Ого! — вскричал Белый Бизон, нахмурив брови и стукнув кулаком по столу. — Неужели ты действительно дал такое обещание, дитя?

Граф оглянулся на старика с неизъяснимым презрением.

— Мне кажется, прости Господи, — произнес он, — вы сомневаетесь в честном слове дворянина.

— Полноте, милостивый государь, — возразил с усмешкой революционер, — с кем это вы говорите о чести, о дворянстве? Вы забываете, видно, что вы в прерии, что перед вами дикари, как вы называете нас. Разве мы признаем ваши глупые различия каст? Разве мы приняли ваши законы и нелепые предрассудки?

— То, к чему вы относитесь с таким пренебрежением, милостивый государь, — с живостью возразил граф, — до сих пор было оплотом цивилизации и двигателем прогресса… но бросим это, с вами мне не о чем говорить, я обращаюсь к вашему приемному сыну; ему надо ответить «да» или «нет», а там я буду знать, как мне поступить.

— Хорошо, — ответил Белый Бизон, пожав плечами, — пусть говорит мой приемный сын; мне также, смотря по тому, что он ответит, будет ясно, что я должен делать.

— Позвольте, — остановил его Серый Медведь, — это дело касается одного меня, и вы, мой друг, нанесете мне смертельную обиду, если вмешаетесь в него как бы то ни было.

Белый Бизон презрительно улыбнулся, но не возразил. Серый Медведь продолжал, обращаясь к графу:

— Я не стану прибегать к уверткам; вы сказали правду: я действительно обещал вам свободу и честный бой. Я готов сдержать свое слово.

— Ого! — заметил Белый Бизон.

— Ни слова! — повелительно остановил его индеец. — Ни слова, мой друг! Дайте мне доказать этим европейцам, которые так чванятся и так гордятся своей мнимой цивилизацией, что краснокожие не лесные звери, как воображают они, и что правила чести, которыми руководствуются на всех ступенях общества, встречаются даже у тех народов, которых силятся изображать варварами… Вы свободны, граф. Если вы потребуете, я немедленно лично выведу вас с полной безопасностью за черту укреплений. Что же касается боя, я готов исполнить ваше требование так, как вы сами того пожелаете.

— Благодарю, — ответил граф с легким поклоном, — я рад, что вы приняли такое решение.

— Теперь, когда между нами все выяснено, позвольте мне прибавить пару слов.

— Я вас слушаю.

— Может быть, я лишний? — насмешливо спросил Белый Бизон.

— Напротив, — со значением возразил Серый Медведь, — ваше присутствие в настоящую минуту нужнее, чем когда-либо.

— Вот как? Что же произойдет? — с насмешкой спросил старик.

— Сейчас узнаете, — сказал вождь все так же холодно и невозмутимо, — дайте себе труда выслушать меня.

— Говори.

Какое-то мгновение Серый Медведь как будто собирался с мыслями, после чего продолжал слегка дрожащим голосом, несмотря на все свои усилия скрыть тайное волнение:

— Вследствие событий, передавать которые долго и которые вам, вероятно, будут малоинтересны, я сделался опекуном ребенка, который теперь превратился в прелестную девушку. Я лелеял ее с детства и люблю как отец. Вы знаете ее, кажется; ее имя — Цвет Лианы.

Граф чуть заметно вздрогнул и вместо ответа утвердительно кивнул головой.

— Предприняв теперь, — продолжал Серый Медведь, — экспедицию чрезвычайно опасную, которая может окончиться моей смертью, я не могу более печься об этом ребенке; для меня горестно оставить ее в племени одну, без покровителя и без опоры, если счастье изменит мне… Я знаю, что она любит вас, граф. Я доверяю ее вам открыто, честно, я верю в ваше благородство; хотите быть ее покровителем? Я знаю, что вы никогда не употребите во зло власть, которую я передаю вам. Я всего лишь неотесанный дикарь, чудовище, быть может, с точки зрения вашей цивилизации, но поверьте, граф, уроки замечательного человека, который поучал меня своими наставлениями, не пропали даром; мое сердце не так глухо, как можно бы думать, ко всем добрым чувствам.

— Хорошо, сын мой! — вскричал Белый Бизон в порыве радости. — Теперь я узнаю моего воспитанника. Я горжусь тобой. Кто умеет так замечательно владеть собой, тот достоин повелевать другими.

— Вы довольны, — ответил вождь, — тем лучше… А вы, граф, что скажете?

— Я принимаю священный залог, который вы передаете мне, вождь, и буду достоин вашего доверия, — с чувством ответил граф. — Не мне судить ваши действия, но поверьте, что бы ни случилось, я всегда буду защищать вашу память и вслух заявлять о благородстве вашей души.

Не отвечая, вождь хлопнул в ладоши, дверь отворилась, и Цвет Лианы вошла в сопровождении индианки.

— Дитя, — сказал Серый Медведь, ничем не выдавая того неимоверного усилия, которого ему стоило побороть свои чувства, — твое присутствие среди нас отныне немыслимо; ты сама знаешь причины. Этот вождь бледнолицых соглашается заботиться о тебе. Следуй за ним, и если когда-нибудь вспомнишь о своем пребывании у кайнахов, не проклинай ни их, ни их вождя, потому что все они были к тебе добры.

Девушка покраснела, на ее глаза навернулись слезы, нервный трепет пробежал по ее телу; не говоря ни слова она встала возле графа.

Серый Медведь с грустью улыбнулся.

— Следуйте за мной, — сказал он, — я выведу вас из лагеря.

Он вышел в сопровождении графа и молодой девушки.

— Ведь мы вскоре увидимся, благородный граф? — закричал вслед графу де Болье Белый Бизон.

— Надеюсь, — просто ответил тот.

Серый Медведь вывел графа и его спутницу из форта и повел их по равнине между группами краснокожих, которые почтительно расступались, чтобы дать им дорогу.

Шли молча около получаса. Наконец вождь остановился.