Густав Эмар - Том 17. Твердая рука. Мексиканская месть

Родственники убитого подают жалобу судье. Тот терпеливо и бесстрастно выслушал их подробное сообщение, ничем не выдавая своего одобрения или негодования. Когда истцы закончили свое объяснение, судья задал им невинный с виду вопрос:

— У вас имеются свидетели?

— А как же!

— Очень хорошо… И, вероятно, ценные свидетели? — продолжал допрашивать судья.

— Безусловно. Каждый стоит не менее тысячи пиастров.

— Гм… — протяжно произносит судья.

— А сколько их?

— Десять!

— Какое несчастье! — продолжал судья самым добродушным тоном. — Представьте, у вашего противника, который, между нами будь сказано, кажется мне весьма почтенным кабальеро, столько же свидетелей; причем все они люди, заслуживающие самого высокого доверия, и каждый из них стоит не менее двух тысяч пиастров.

Торг закончен. Но как? А очень просто: если родственникам жертвы не под силу перебить цену убийцы, последний будет оправдан, признан невиновным и тем самым приобретает право за ту же цену убивать средь бела дня кого только вздумается.

Вот как выглядит правосудие в Мексике [78] Читатель не должен забывать, что все это было написано сто лет назад. . Теперь понятно, в каком выгодном положении находился трижды миллионер дон Руфино в своей игре против маркиза, лишенного возможности благодаря плачевному состоянию своих дел перетянуть на свою сторону судей.

Итак, Кидд внимательно прислушивался к откровениям альгвасила, язык которого был развязан желанием угодить дону Руфино.

Рассказ альгвасила навел Кидда, привыкшего ловить рыбу в мутной воде, на мысль закинуть сюда же и свою удочку. Городок не успел еще показаться, как у проходимца созрел точный и подробный план действий.

Было уже темно, когда наши друзья добрались до Квитовака. Часовые, из той же компании рыцарей большой дороги, что и Кидд, несмотря на то, что хорошо знали бандита, а может быть и поэтому, отказывались пропустить его и его спутников в крепость. Понадобился специальный приказ дона Маркоса, чтобы после часа бесплодных переговоров перед ними открылись крепостные ворота. Кидд, продолжая играть свою роль проводника, привел полицейских в одну таверну и, предоставив им располагаться на ночлег, отвел свою лошадь в кораль и заботливо укрыл ее плащом; а сам, надвинув шляпу на глаза, чтобы не быть узнанным, прошмыгнул незаметно к жилищу Маркоса де Ниса. Двери этого дома, как мы уже сказали выше, были открыты для лазутчиков в любой час дня или ночи. Кидд вошел и застал капитана в том самом кабинете, в котором был уже однажды принят им.

— Ба, маэстро Кидд! — воскликнул капитан, не вставая со своего обычного места за письменным столом. — Давненько не видал вас! Ну что же, добро пожаловать! Привезли чтонибудь новенькое?

— И весьма интересное, капитан! Особенно для вас.

— А для кого же еще, черт возьми! Или, кроме меня, имеется еще и другой комендант этой крепости?

— Так-то оно так, да ведь новости мои на этот раз не военного характера.

— Убирайся тогда к черту, мошенник! Ты, может быть воображаешь, что у меня только и дела, что слушать твои глупые басни?

— Я, ваша милость, ничего не выдумываю; просто мне посчастливилось сегодня докопаться до одной тайны, очень важной для вас. Только и всего.

— Гм!.. Да уж ладно, выкладывай!.. Посмотрим, что это такое.

— Это касается ваших дел.

— Моих дел! — расхохотался капитан. — К черту!.. Да разве я веду какие-нибудь дела?

— Но речь идет о делах вашего близкого родственника маркиза де Могюер.

Дон Маркос мгновенно преобразился: лицо стало серьезным, брови грозно нахмурились; даже Кидду, несмотря на всю его наглость, стало не по себе.

— Говори, только не виляй! — сказал капитан и, достав из ящика письменного стола несколько золотых унций, швырнул их бандиту.

— Вы не пожалеете о своих деньгах, ваша милость, — произнес бандит, поймав на лету золото и с видимым удовольствием опуская его в свои карманы.

Надеюсь. Ну, получил свою плату, так говори, мошенник! Кидд без дальних околичностей подробно рассказал капитану весь свой разговор с альгвасилом. Капитан слушал его с напряженным вниманием.

— Все? — спросил он, когда Кидд замолк. — Да, ваша милость.

— Хорошо, можешь идти, но продолжай следить за полицейским и держи меня в курсе всего, что он предпримет. Кидд поклонился и вышел.

Капитан призадумался на несколько минут, потом уселсх писать. Когда письмо было закончено, он запечатал его и позвал своего ординарца.

— Исидро, — сказал ему капитан, — это письмо во что бы то ни стало должно быть вручено маркизу де Могюер. И не позже чем через шесть часов. Ты понял меня: во что бы то ни стало!

— Будет исполнено, сеньор капитан!

— Это для тебя, — сказал капитан Маркос, протягивая ординарцу две золотые унции, — а вот и пропуск на выезд из города и въезд в него. Отправляйся немедленно! Солдат опустил письмо в карман своего мундира и молча вышел.

— Посмотрим, что станут они теперь делать! — усмехнулся про себя капитан.

Выйдя из кабинета капитана, Кидд задержался в прихожей не с какой-нибудь преднамеренной целью, а из простой привычки всех плутов никогда не покидать места, где можно поживиться чем-нибудь, раньше, чем их оттуда вышвырнут. Он слышал, как капитан позвал своего ординарца. А тот, пробыв несколько минут в кабинете капитана, вышел оттуда заметно приосанившись. Его озабоченное лицо заставило призадуматься Кидда. «Хорошо бы узнать, — промелькнула мысль, — о чем говорил капитан со своим ординарцем?» Ординарец капитана, Исидро, индеец из племени опатосов был человеком испытанной храбрости и верности. К несча^ стью, этот храбрый, но весьма ограниченный солдат питал слабость к спиртным напиткам; это пристрастие не раз уже причиняло ему серьезные неприятности.

Кидд был на короткой ноге с Исидро и хорошо знал эту его слабость. В одно мгновение в голове бандита созрела новая мысль.

— Прости, приятель, но мне надо покинуть тебя, — обратился он к индейцу. — В кабачке уважаемого Коспето у меня осталась початая бутылка мескаля, и мне, право, не терпится пойти прикончить ее. Не приглашаю тебя только потому, что ты сейчас при исполнении своих служебных обязанностей иначе с удовольствием распил бы ее с тобой.

— Да я кончил все свои дела! — живо возразил индеец. — А ночью мне предстоит сегодня далекая поездка.

— Далекая поездка! — воскликнул плут. — Какое совпадение, карай! И я собираюсь в дорогу. Но так как я не знаю лучшей защиты от ночного холода, чем мескаль, я решил перед отъездом осушить свою бутылку. Если и у тебя лежит к этому душа, мескаль к твоим услугам.

Надо отдать справедливость ординарцу — он колебался.