Густав Эмар - Том 2. Степные разбойники. Закон Линча

— Хорошо сказано, монах, — заметил Натан. — Но все-таки вы лучше помиритесь, так как если нам суждено умереть, то лучше умереть без вражды.

— О, как я страдаю! — простонал Сеттер, корчась на земле от голода и жажды.

Эллен встала и, подойдя к брату, поднесла к его рту горлышко небольшого бурдюка, в котором еще оставалось немного воды.

— Пей, — сказала она.

Молодой человек сделал движение, чтобы схватить флягу, но тотчас же удержался и отрицательно покачал головой.

— Нет, — сказал он, — сохрани это для себя, сестра.

— Пей, я хочу этого, — с настойчивостью возразила она.

— Нет, — отвечал он твердо, — это было бы подло! Я мужчина и умею переносить страдания.

Эллен поняла, что всякие настояния бесполезны, и вернулась на свое место. Затем она налила по чуть-чуть воды в три рога, служившие им стаканами, и поставила их перед собой. Потом она поднесла острие ножа к меху, в котором еще оставалась вода, и обратилась к мужчинам, следившим за ее действиями с удивлением и беспокойством.

— Вот вода, — сказала она, — пейте. Клянусь вам, что если вы сейчас не исполните моей просьбы, то я проткну мех, и тогда мне придется так же страдать от жажды, как и вам.

Никто не ответил ни слова. Все трое молча переглядывались.

— В последний раз спрашиваю: выпьете вы или нет? — продолжала девушка, занося нож.

— Остановитесь! — воскликнул монах, вскакивая на ноги и бросаясь к ней. — Caspita! Она, пожалуй, исполнит свою угрозу.

С этими словами он схватил один рог и залпом осушил его.

Натан и Сеттер на замедлили последовать его примеру.

Один глоток воды, доставшийся на долю каждого, вернул всем бодрость, и все трое с облегчением вздохнули и снова опустились на землю.

Радостная улыбка осветила лицо девушки.

— Вы видите, — сказала она, — что не все еще потеряно.

— Хорошо, хорошо, — ворчливо произнес монах. — К чему убаюкивать нас безумной надеждой? Этот глоток воды, который вы нам дали, может только на какой-нибудь час приостановить наши мучения, а затем мы еще сильнее будем чувствовать жажду.

— Откуда вы знаете, что может произойти через час? — мягко возразила Эллен. — Наше положение каждую минуту может улучшиться.

— Ладно, ладно. Я не хочу спорить с вами после той услуги, которую вы нам оказали, но, по-видимому, вы ошибаетесь.

— Почему?

— Очень просто. Не надо далеко ходить за примером. Ваш отец, который дал слово никогда не покидать вас…

— Что же?

— Где он? Он отправился сегодня рано утром неизвестно куда. Уже наступила ночь, а его все еще нет, как вы сами видите.

— Что же это доказывает?

— Это доказывает, что он ушел от нас, вот и все.

— Вы думаете? — спросила Эллен.

— Я уверен в этом.

Эллен бросила на него презрительный взгляд.

— Senor padre, — сказала она с гордостью, — вы плохо знаете моего отца, если считаете его способным на такую подлость.

— Гм! В том положении, в котором мы находимся, это было бы вполне извинительно.

— Очень может быть, — возразила она, — что он и в самом деле поступил бы так, если бы у него не было других товарищей кроме вас, senor padre. Но мой отец не таков, чтобы покинуть в опасности своих детей.

— Это верно, — согласился монах, — об этом я не подумал, простите меня. Но все-таки позвольте вам заметить, что очень странно, что ваш отец до сих пор не вернулся.

— Senor padre, — с живостью воскликнула девушка, — вы, так скоро готовый обвинить друга, не раз доказавшего вам свою преданность, — уверены ли вы в том, что не забота о нашем общем благе удерживает его и теперь?

— Хорошо сказано, by God! — раздался вдруг грубый голос. — Благодарю, дочь моя.

Авантюристы невольно вздрогнули и обернулись.

В эту минуту послышались тяжелые шаги, кусты раздвинулись, и из-за них показался человек.

Это был Красный Кедр, несший на плече убитую лань.

Подойдя к свету, он сбросил свою ношу на землю, оперся рукой на свое ружье и насмешливо посмотрел на всех.

— Я, кажется, явился очень кстати, senor padre, — сказал он. — Вы, по-видимому, дурно обо мне отзываетесь за моей спиной. Неужели так вы понимаете христианское милосердие? Не одобряю вас, в таком случае.

Застигнутый врасплох, монах не знал, что ответить.

Красный Кедр продолжал:

— Да, я лучший товарищ, чем вы, ибо я принес вам поесть, хоть и нелегко мне было убить эту проклятую лань, клянусь вам. Однако поторопитесь-ка изжарить часть туши!

Сеттер и Натан, не дожидаясь этого приказания, уже давно занялись свежеванием лани.

— Но, — заметил Натан, — чтобы изжарить ее, придется усилить огонь, а между тем за нами следят и могут заметить.

— Придется рискнуть, — возразил Красный Кедр. — Решать вам.

— А сами вы как думаете? — спросил монах.

— Мне совершенно безразлично. Я хочу, чтобы вы раз и навсегда уяснили одну вещь, а именно: я вполне уверен в том, что в один прекрасный день мы непременно попадемся в руки наших преследователей, и я нисколько не забочусь о том, случится ли это сегодня или через неделю.

— Con mil demonios! О подобных вещах не особенно приятно слышать! — воскликнул брат Амбросио. — Оставило ли вас ваше обычное мужество или вы обнаружили какие-нибудь подозрительные следы?

— Мужество никогда меня не покидает. Я очень хорошо знаю ожидающую меня участь, а потому вполне спокоен. Что же касается подозрительных следов, то надо быть слепым, чтобы их не заметить.

— Итак, нет никакой надежды? — воскликнули трое мужчин с плохо скрытым страхом.

— Да, я думаю, что никакой. Но, — продолжал скваттер с иронией, — почему вы не жарите дичь? Ведь вы, вероятно, смертельно голодны!

— Это правда. Но то, что вы говорите, отбивает всякую охоту есть, — печально произнес монах.

Эллен встала, подошла к отцу, ласково положила ему на плечи руки и приблизила свое хорошенькое личико к его лицу.

Красный Кедр улыбнулся.

— Что тебе нужно, дочка? — спросил он.

— Я хочу, отец, — произнесла она лукавым тоном, — чтобы вы спасли нас.

— Спасти вас, бедное дитя? — отвечал он, грустно опустив голову. — Я боюсь, что это невозможно.

— Значит, вы допустите, чтобы я попала в руки наших врагов?

Скваттер вздрогнул.

— О, не говори мне этого, Эллен! — произнес он глухим голосом.

— Как же иначе, отец, если вы не можете нас выручить?

Красный Кедр провел ладонью по лбу, на котором выступили капли пота.

— Слушайте, — произнес он после минутного раздумья, — пожалуй, есть одно средство.

— Какое? Какое? — воскликнули все с живостью, обступая его.

— Средство это очень сомнительное, крайне опасное и, по всей вероятности, ни к чему хорошему не приведет.

— Скажите все-таки, какое, — настаивал монах.

— Да, да, скажите, отец! — воскликнула Эллен.

— Вы хотите знать?

— Да, да!