Джордж Фрейзер - Записки Флэшмена

Локк, наш хозяин, представил всех друг другу, когда мы собрались к обеду, и я завязал короткую вежливую беседу (старый Моррисон сказал, что я должен поступить именно так).

— Тяжелая работенка у вас в Палате Лордов, а? — начал я, и он быстро взглянул на меня в своей обычной, цепкой манере. — Вот ведь еще, — продолжаю, — и билль о евреях провалился. Грязные делишки творятся в Уайтчепеле, не правда ли? Куда ни глянь — все не в масть! А тут и Шейлок притащился вторым в Эпсоме. Я и сам потерял на нем двадцать золотых. [218]

Я услышал, как Локк прошептал «Господь милосердный!», но старина Кодлингсби лишь повернул голову и задумчиво посмотрел на меня.

— Действительно, — проговорил он, — метко подмечено: «не в масть». А вы собираетесь заняться политикой, мистер Флэшмен?

— Таков мой жребий, — скромно признался я.

— Весьма любопытно, — кивнул он. — Буду следить за вашей карьерой, затаив дыхание.

После чего Локко наконец-то утащил его прочь, а я протолкался к мисс Фанни и пригласил ее к столу.

Конечно же, за обедом все болтали только о политике, но я был слишком увлечен Фанни, чтобы уделять чересчур много внимания всему остальному. Когда леди покинули столовую, а мы поднялись наверх, я смог расслышать уже больше, но мало что понял. Помнится, ругали бездеятельность лорда Рассела и много говорили об экстравагантности правительства, на котором Д’Израэли опробовал несколько своих экспромтов, как известно, тщательно отшлифованных заранее.

— Не стоит недооценивать лорда Джона, — заметил низкорослый политик, — он прекрасно понимает, что основная сила Британской конституции заключается в тех деньгах, которые мы тратим на ее поддержание. Сделайте правительство дешевым и его станут презирать.

Тут все засмеялись, за исключением Моррисона, который только еще больше выпучил глаза за толстыми стеклами своих очков.

— Все это хорошо звучит в ваших афоризмах — полагаю, сэр, что это один из них. Но позвольте мне заметить, что управлять страной — все равно, что управлять большой мельницей, так что не стоит разрушать фундамент ни того, ни другого.

Но смышленый Д’Израэли перевел недоразумение в шутку: «Я ничего не знаю о верчении мельниц, — скромно заметил он, — боксерские приемы не входят в круг моих спортивных интересов» — чем, разумеется, вызвал новый взрыв смеха, на сей раз над старым Моррисоном.

Из всего вышеописанного вы можете судить, как редко можно найти острый ум на политических сборищах. Что касается меня, то моего терпения хватило всего на час, а к тому времени, когда мы вновь присоединились к дамам, мисс Фанни, к моему глубокому сожалению, уже отправилась спать.

Зато на следующий день мы с ней покинули всю компанию сразу после завтрака. У меня в седельной сумке были припасены сандвичи и бутылка вина, поскольку мы намеревались отправиться аж до Круглой Долины — места, которое, по мнению мисс Фанни, должно было меня заинтересовать, так как много лет назад там произошла какая-то битва. По дороге она показала мне дом, в котором когда-то жила, затем мы понеслись напрямую через прекрасные поля, лежавшие к северу от Солсбери-плейн.

Это был прекраснейший день — голубое небо, легкие облака и легкий ветерок, а Фанни была просто великолепна. Она выглядела чертовски привлекательно в своей сливового цвета амазонке, изящной треугольной шляпке с пером и маленьких черных башмачках. К тому же я никогда не видел, чтобы женщина лучше ее держалась в седле. Лошади шли галопом, но она не отставала от меня, ее светлые волосы развевались на ветру, а ее милые губки приоткрылись и порозовели от быстрой скачки. Чтобы произвести на девчонку впечатление, я показал ей несколько штучек, которым научился в Афганистане, — например, как бежать рядом со скачущей лошадью, держась за гриву, а потом на всем скаку перебросить свое тело через круп и, приземлившись, продолжать бег уже с другой стороны. Дьяв…щина! С меня семь потов сошло, пока я все это показывал, но зато она так хлопала в ладоши и кричала «Браво!», что даже мужланы, которых мы встречали по пути, приветствовали нас криками и долго махали вслед шляпами.

Все это, конечно же, разгорячило меня, и к тому времени, как мы достигли долины, я уже был готов просто наброситься на мисс Фанни и сразу перейти к делу. Она была такой аппетитной малышкой, со своим милым щебетом и дерзкими огоньками, которые то и дело вспыхивали в глазах, что я был уверен, что особых трудностей не предвидится и все пройдет как по маслу. Мы спешились у холма и повели наших скакунов в поводу, а она все рассказывала мне о старой битве, в которой, судя по всему, «кавалеры» одержали полную победу над «круглоголовыми». [219]

— Люди в округе зовут это место Долиной Беглецов, — сказала мисс Фанни, смеясь, — потому что «круглоголовые» улепётывали во все лопатки.

Это было лучшее, что я когда-либо слыхал о парнях Кромвеля; проникнувшись к ним теплым чувством, я сделал несколько легких замечаний на эту тему.

— О конечно, вы-то можете так говорить, — сказала она, — поскольку никогда не бежали впереди врага. — Мисс Фанни бросила на меня короткий взгляд. — Иногда мне хочется быть мужчиной — сильным и храбрым, как вы.

Когда Флэши слышит подобные намеки, он понимает, что надо делать.

— Я не всегда бывал храбрецом, Фанни, — скромно признался я, подступая ближе. — Иногда я веду себя как самый настоящий трус.

Богом клянусь, в жизни я не говорил более правдиво.

— Я не могу в это поверить, — прошептала она, но продолжить не успела, поскольку я крепко поцеловал ее в губы. На мгновение она сжала их, но уже в следующую минуту, к моему величайшему наслаждению, мисс Фанни уже начала дразнить меня язычком. Я попытался развить наметившийся успех, но внезапно она выскользнула из моих рук, смеясь.

— Нет, нет, — весело крикнула она, — помни, что это — Долина Беглецов!

И я, как дурак, упустил удобный момент. Не сомневаюсь, что если бы я был более настойчив, она бы уступила, но пока я был согласен продолжать игру, и мы двинулись дальше, болтая и смеясь.

Думаете, что все это пустяки? Дело в том, что если бы я овладел мисс Фанни в тот день, то, осмелюсь предположить, утратил бы к ней всякий интерес — во всяком случае, я был бы меньше озабочен тем, чтобы удовлетворить ее попозже, а заодно избежал бы многих неприятностей и не стал бы несчастной гонимой жертвой, за которой велась охота на половине земного шара.

Так что, насколько я помню, это был чер…ски неудачный день. С полдюжины раз я пытался заключить ее в объятия — за ланчем с сандвичами, во время нашей прогулки вниз по холмам, даже в седле по дороге домой — и каждый раз при этом она целовала меня не хуже начинающей французской шлюхи, а потом отталкивала, дразня. А поскольку по дороге нам все время встречались люди, а девчонка была проворна, как боксер веса мухи, мне никак не удавалось взяться за нее всерьез. Конечно же, я встречался с такими штучками и раньше, так что мой опыт подсказывал мне, что «к ночи все классно будет очень», как поют в водевилях, но к тому времени, как мы подтянулись обратно к Кливу, я уже был возбужден, как деревенский бык, и мне это не слишком нравилось.