Джордж Фрейзер - Записки Флэшмена

– …пароход отвезет нас вверх по реке. Он в данный момент арендован армией для доставки припасов той вашей экспедиции, но мне удалось договориться с директорами компании Коулсона, чтобы нам разрешили плыть на нем. Свободных кают тут достаточно…

Оставив одну руку заниматься делом, я положил другую ей на талию и развернул даму лицом к себе.

– …и через несколько дней вы будете знать об этих землях все, что необходимо и сможете решить, как лучше обратиться к князю Бисмарку. Оу-кей.

Черный глаз был холодным, как рыбья спина, а губы плотно сжаты. Так она могла выглядеть в миг выступления перед своими акционерами. Что, собственно, и делала сейчас.

– К черту земли, к черту Бисмарка и к черту вас, – говорю я, снова завладевая обеими грудками.

– К черту меня, сэр Гарри? Судя по вашим действиям, – она опустила взгляд на мои руки, – я решила, что нравлюсь вам. – Кэнди повернула голову, взяла со стола сигарету и сунула ее в рот. – Приступайте прямо к делу, если вам угодно, – добавила она, чиркнув спичкой и поднеся ее уверенным движением к сигарете. – Меня это не смущает. У вас отлично получается – надо полагать, вам не занимать опыта. Ага. – Она аккуратно выдохнула дым в сторону. – Как и мне.

– Но вы, видимо, слишком холодны, чтобы демонстрировать его? – говорю я, искусно лаская ее.

– С какой стати? Мне и так хорошо… Левую немного сильнее, если не возражаете. Аг-ах. – Она несколько резко пыхнула своей проклятой цигаркой. – Оу-кей. Я думаю, что на пока достаточно, не возражаете? Если вам не довелось заметить, на этих окнах нет штор.

Не успел я опомниться, как она выскользнула у меня из рук и оказалась по другую сторону стола.

– Надеюсь, вы уловили кое-что из того, что я показывала вам на карте…

– Идите-ка сюда, дорогой мой президент, – прохрипел я, но она решительно поставила между нами стул, отрезая пути подхода.

– Нет. Давайте начистоту, полковник, – полагаю, мы можем отбросить формальности и забыть про это глупое «сэр»? Отлично. То, что я сказала вам про инициал «Б», обозначающий «бизнес», это правда. С вами я дважды нарушила свое правило: первый раз, чтобы задобрить вас, а сейчас только потому, что вы все равно попытались бы сделать это силой и мне пришлось бы ударить вас по пальцам ноги…

– Проклятье! Да вы наслаждались каждой минутой!

– Я – президент корпорации. Оу-кей. Но не собираюсь нарушать свои правила снова. И вам не позволю. В часы работы мы занимаемся работой – я вложила в это предприятие кучу денег, поэтому – сначала бизнес, и если кому-то это не по нраву, то станция поблизости. Ага. В нерабочее время мы можем… можем делать, что нам нравится. Оу-кей.

Она вернула стул на место и замерла, выпрямившись – не заносчивая или высокомерная, просто деловая и собранная. Я вежливо похлопал в ладоши и улыбнулся.

– И что нравится госпоже президенту?

Она раздраженно взмахнула сигаретой.

– Мы теряем время. Ну ладно. Мне нравится делать бизнес и нравятся деньги, но не только это заставило меня поехать с вами смотреть Территорию Дакота. Я вполне могла поручить это другому лицу. Когда возник этот проект и кто-то упомянул ваше имя, я его слыхом ни слыхивала, но звучало оно как то, что нам нужно. С точки зрения бизнеса. Оу-кей? Потом увидела вас в «Бревурте» – она стряхнула пепел и пристально посмотрела на меня. – И подумала в точности то же, что и вы, когда увидели меня.

Кэнди села за стол и начала просматривать бумаги.

– Неужели. И что же я подумал, скажите на милость?

Она наклонилась, изучая карту.

– Вы подумали: «Хм, а вон та красотка с повязкой на глазу совсем не дурна. Славно было бы затащить ее в постель». – Ее рука указала на стул напротив. – Давайте приступим к работе, а?

Один из секретов моего успеха у женщин состоит в том, что, какими бы противоречивыми, холодными или даже извращенными не были их повадки, я всегда подстраиваюсь под них – когда дело того стоит. Это прямо-таки сводит их с ума. Весь этот строгий вид не одурачил меня – она, насколько я мог судить, имела бешеный темперамент, но хотя у нее могло быть мужчин побольше, чему у Мессалины, всегда опасалась неудачи (повязка на глазу не придает уверенности, это факт). Поэтому, будучи женщиной до мозга костей, изображала из себя недотрогу, давая понять: держи дистанцию, дружок, пока я не дам команду. Старый добрый доктор Флэши знал эти симптомы. Как и методы лечения. Так что позволял ей болтать сколько вздумается про все эти оценки, опционы, ипотеки, эмиссии и гранты, наслаждаясь лицезрением ее профиля и с жадностью дожидаясь конца рабочего дня.

Во время обеда нам пришлось прерваться, так как на борт прибыли Либби Кастер и гарнизонные жены. Либби, разумеется, было известно, что я здесь по делам, но, увидев, какие формы имеет это «дело», она громко присвистнула. Позднее я выяснил, что Либби пыталась уговорить капитана отвезти ее вверх по реке, дабы она могла встретиться со своим супругом, когда «Дальний Запад» доставит припасы в лагерь на Йеллоустоне. Но Марш отказал под предлогом, что пароход находится в распоряжении армии и не берет пассажиров. «А как же эта женщина, Кэнди?» – спрашивает тогда Либби, на что Марш заявляет, что это совсем другое дело: насчет нее у него есть прямое распоряжение владельцев. Так что бедняжка Либби сошла на берег в полном расстройстве, подчеркнуто холодно распрощавшись со мной.

Что вызвало у меня интерес, так это авторитет, которым, безусловно, обладала эта «мадам Кэнди». Я потихоньку расспросил Марша. По мнению капитана, президент представляла собой важную шишку в мире коммерции и была в очень хороших отношениях по крайней мере с одним из его директоров. Насколько близкие это отношения, добавлял он сухо, не ему судить.

Вверх по реке мы отправились наутро после одной из самых огорчительных ночей в моей жизни. Весь день моя очаровательная компаньонка держала меня на расстоянии, и к моменту отхода ко сну я достиг температуры, близкой к точке кипения. Но вот незадача: погрузка припасов на «Дальний Запад» продолжалась всю ночь, а это означало, что наше отделение салона было оккупировано армейскими чиновниками и прочим сбродом. Поскольку двери кают выходили в салон, не представлялось ни малейшей возможности юркнуть к соседке. Я лежал, скребыхая зубами и слушая стук перегружаемых тюков и перебранку носильщиков, и размышляя о том, что в каких-то трех футах за стеной находится никем не востребованное роскошное тело. Наутро она снова была вся с этой треклятой буквы «Б», и мы целый день проторчали на палубе пыхтящего против течения «Дальнего Запада». Она указывала на интересующие нас участки прерии и мы определяли их местоположение на карте. Но зато теперь пароход был полностью в нашем распоряжении – Марш с помощниками размещался на корме, как и единственный кроме нас пассажир, молодой журналист, ехавший освещать военную кампанию.