Нина Соротокина - Гардемарины, вперед! Книга 1 и 2

- Ваше сиятельство, я пришел к вам движимый надеждой найти в вашем лице… - неожиданно для себя Александр запнулся и принялся шарить по карманам, ища рекомендательное письмо. Граф терпеливо ждал. Наконец письмо отыскалось и было прочитано самым внимательным образом.

- Здесь не указано ваше имя.

- Граф Комаров рассеян.

- Какую неоценимую услугу вы ему оказали?

- Помог найти коляску. Она увязла в грязи.

- И только-то?

- Все дело в содержимом груза этой коляски.

- Вы его знаете?

- Кого?

- Не кого, а содержимое… тьфу, черт… Что вы так странно говорите- «содержимое груза». Надо говорить просто- груз.- Граф еще больше взлохматил шевелюру и продолжал: - О каких интересных событиях вы должны мне сообщить?

- Именно о том, что граф чуть не потерял коляску.

- Юноша, в ваших интересах говорить только правду. - Путятин не расспрашивал, а допрашивал резко и нетерпеливо.

«Этот человек не граф Путятин, - подумал Александр, - но почечему-то хочет, чтобы его принимали за хозяина дома. Ну что ж…»

- Ваше сиятельство, почему вы сомневаетесь в моей правдивости? Граф Комаров сам говорил мне о ценности груза. Он ехал в Лондон с подарками для английских министров.

- А вы кто такой?

- Случайный попутчик вашего племянника.

- Это я понял. Имя.

Александр представился.

- Давно из Москвы?

- Позавчера.

- Еще письма при себе имеете?

- Помилуйте, ваше сиятельство, какие письма и к кому?

- Это надобно проверить,- сказал мнимый Путятин и громко крикнул:- Треплев!

На зов явился конопатый и, ни слова не говоря, поставил Белова у стенки и стал выворачивать карман.

«Ну и влип, - думал Александр, покорно давая конопатому ощупывать себя. - Может, это шайка грабителей захватила дом графа?»

Треплев кончил обыск и выложил на стол кошелек, носовой платок и отцовскую книгу с адресами, с которой Александр никогда не расставался.

Лохматый «граф» взял книгу, небрежно ее полистал, но скоро заинтересовался и даже стал делать пометы на листах.

- Кто дал тебе эти списки? Ты их графу Путятину вез? - спросил наконец он, переходя на «ты».

- Это не списки,- ответил Александр с отчаянием, чувствуя, что дело принимает совсем нежелательный оборот.- Эту книгу составил отец, радея о моей карьере.

- Чей отец?

- Мой. Чей же еще?

- Надо опросить по всем правилам,- продолжал мужчина. Было видно, что он не верит ни одному слову Александра.- Не люблю я допросы снимать. Да и не мое это дело. Треплев, зови следователя с писцом.

- Я арестован?- спросил Александр тихо.

- Да,- бросил лохматый и вышел из комнаты.

Следователь, допрашивавший затем Александра, был человек немолодой, опытный и скоро понял, что юноша правдив в своих ответах, но работа есть работа, и он монотонным голосом продолжал задавать необходимые вопросы.

- Зачем оставил Москву и прибыл в Петербург?

- Москву оставил на летний отпуск и прибыл в дом однополчанина отца моего - Лукьяна Петровича Друбарева.

- Что, что?- переспросил писец, поднимая голову.- Фамилию писать с «Т» или с «Д»?

Писец был бледный, курносый, с реденькой бородкой и напоминал молодого монашка. Лицо его выражало полную готовность все ухватить и записать, но рука не поспевала за ответами Белова, и он время от времени переспрашивал, притворяясь глуховатым. Следователя это злило, он повышал голос и угрожающе хмурился.

- Имел ли ты знакомство в Москве с генерал-майором Лопухиным?

- Помилуйте… Откуда? Я простой курсант.

- Так и писать- «помилуйте»? - опять вставил писарь.

- Пиши- «не имел»! - рявкнул следователь и, уже обращаясь к Александру, спокойно произнес:- А ты не лебези, а отвечай по чину. С бывшим офицером гвардии Михайлой Аргамаковым внаком ли?

- Не знаком.

- С графиней Бестужевой Анной Гавриловной знаком ли?

- Не знаком.

«Вот оно что? - размышлял Александр. - Взяли-то меня по лопухинскому делу. Неужели Алексея поймали? Только бы мне имени его не упомянуть, только бы не сболтнуть лишнего…»

Следователь меж тем взял заветную книгу и углубился в ее изучение. Александр, не дожидаясь вопросов, подробно объяснил, что это за книга, что пометы на полях делал не он, а господин, который прежде его допрашивал. Следователь согласно кивал головой.

- С девицей Ягужинской знаком ли?

Александр вздрогнул и, не в силах вымолвить ни слова, отрицательно замотал головой. Вопрос был задан в том же казенном стиле, но Белов сразу уловил разницу в тоне следователя. Он спрашивал так, словно заранее был уверен в утвердительном ответе.Адрес Анастасии Александр сам списал в отцовскую книгу и не просто вписал, а украсил виньеткой из незабудок.

- Коль ты не виновен,- сказал следователь строго,- то должен помочь следствию. Нам все известно. И то известно, что с девицей Ягужинской, равно как и с матерью ее Анной Бестужевой, ты знакомство имел.

- Господи! Да кому это «нам»? Что вы знать можете? - закричал Александр с отчаянием. - Не имел я знакомства с ее матерью!

Следователь удовлетворительно кивнул.

- Какие разговоры имели с девицей Ягужинской при встрече?

- Не было у нас встреч.

- Какие поручения письменные или устные давала тебе в Петербург сия девица?

- Вы меня не понимаете… Она меня не замечала.

- Что-что? - пробормотал писец. - Писать «она его не замечала»?

- Пиши- «поручений не давала»,- сказал следователь без прежнего раздражения. Он чувствовал, что поймал ниточку, но такую тоненькую, вот-вот порвется. Теперь надобно быть очень спокойным, очень аккуратным.

- А в последнюю вашу встречу заметила тебя Ягужинская?

- В последнюю заметила,- сказал Александр с горечью.- За топтуна приняла, приставленного за ее окнами следить.

- А зачем ты под ее окнами стоял?

- Зачем стоял?- шепотом повторил писец и поднял на Александра загоревшиеся любопытством глаза.

- Да вот стоял, - ответил Александр со злостью писцу. Следователь махнул рукой на писца, и тот сразу потушил взгляд.

- Я случайно очутился под ее окнами. Мимо шел. В ту самую ночь, когда ее арестовали.

- Припомни точную дату, - следователь спрашивал с полным добродушием и сочувствием Александру.

- Да вам не хуже моего эта дата известна. Первое августа.

И Александр рассказал, как он увидел подле дома Анастасии носатого господина. Прибыл он в карете, но к дому не подъехал, карету оставил за углом. Александр заново переживал волнения той ночи и вдруг, вслушиваясь в собственный голос, удивился новой мысли, пришедшей в голову. Удивился, испугался до помертвения, словно ледяной рукой кто-то схватил за сердце, сжал его. Почему он так уверен, что носатый из полиции? Маленькая горничная семенила за Анастасией, пряча под накидкой ларец, дюжий мужик сгибался под тяжестью сундука. Разве в крепость берут с сундуками? Вот почему следователь так внимателен. Но если это был не арест, то кто тот носатый господин и где сейчас Анастасия?