Уилл Гарвер - Брат Третьей Степени

— Значит, ты не воспринимаешь ад как некое физическое место?

— Ад не имеет географического положения ни на Земле, ни в звездных глубинах космоса. Чтобы было понятнее, скажу: ад может быть испытан в двух планах-материальном и астральном. Земля представляет собой материальный план, где мы несем страдания за совершенное физическое и ментальное зло, неразрывно связанные друг с другом. Поэтому в некотором смысле Земля — это ад. Но после завершения земного воплощения мы вступаем в астральный план и страдаем от разрушения астрального тела, состоящего из всех тех страстей и желаний, которые владели нами в только что пройденной жизни. И мы несем наказание за совершенные деяния уже в тех планах, где действуют, причины, их побудившие. Наказание является следствием совершенного нами зла или неверных поступков. Оно ни в коей мере не налагается стоящим над всем этим Господом Богом.

— Скажи, а где находится астральный план, о котором ты говоришь?

— Первозданно чистая астральная материя находится повсюду, она пронизывает и окружает Землю. Но поскольку на планете то и дело возникают громадные вихри мук и боли, изначально чистая астральная субстанция тоже оказывается вовлечена в эти вихри страданий. И только в этом смысле слово «место» можно употребить применительно к аду. Когда ты умрешь, твое астральное тело будет притянуто одним из этих вихрей, который наиболее полно соответствует природе твоего астрального тела. Точно так же на Земле нас влечет к себе то окружение, которое нам импонирует, с той лишь разницей, что здесь мы вольны при желании покинуть любое общество, независимо оттого, насколько сильно его влияние на нас. В астральном же мире человек оказывается накрепко привязанным к вихрю родственных ему страстей и желаний и уже не властен его оставить.

— А как ты представляешь себе рай? — спросил я. — Рай — это тоже способ существования сознания, но его невидимый план лучше называть не астральным, а акашей.

— Выходит, когда человек умирает, его душа не улетает к какой-то далекой звезде, например, Альционе или Арктуру?

— Нет, душа просто погружается в акашическую субстанцию, заполняющую все космическое пространство. Потому и сказано: «Царство небесное внутрь вас есть». Эта фраза имеет не одно значение…

Иола не успела закончить мысль, мы почему-то оба сразу обернулись и увидели, что к нам быстро приближается крытый экипаж. Его пассажиров не было видно, но когда он проносился мимо, жена посмотрела на меня и спросила:

— Ты слышал что-нибудь?

— Да. — Она жестом остановила меня, когда я собирался продолжить, и сказала:

— Напиши, что ты слышал. — Затем достала два листа бумаги, один подала мне, на другом что-то написала сама. Мы обменялись бумагами и прочли одну и ту же фразу: «Немедленно дайте отчет».

Мы не слышали ни единого звука и, тем не менее, оба получили одну и ту же команду.

— В экипаже находится брат Третьей степени, и нам нужно незамедлительно отчитаться. Едем, — велела Иола.

Наша коляска нагнала незнакомый экипаж, лишь когда он подкатил к вилле сеньора Пароди. Из него вышел высокий человек в длинном плаще цвета индиго и быстро стал подниматься по дорожке.

— Это, несомненно, Альварес, — сказал я. — Полагаю, наш медовый месяц окончен, и адепт явился, чтобы призвать нас к дальнейшим трудам.

— Что ж, эта жизнь есть ни что иное, как долг, и нам не следует пренебрегать им. Исполнение его возносит нас на вершину блаженства. Независимо от того, насколько удалены друг от друга будут впредь наши тела, отныне и навсегда мы слиты в единой Великой Душе.

В прихожей дома нас действительно встретил Альварес. Не соблюдая церемоний, он жестом пригласил нас следовать в гостиную и, закрыв дверь с обычной тщательностью, свойственной всем членам Братства, сказал:

— Вряд ли мне нужно показывать вам вторую половину разорванной карточки или соблюдать формальности, произнося слова пароля, поскольку вы оба знаете меня в лицо. Вам надлежит немедленно явиться в Париж. Через неделю в Европе разгорится большой пожар. Поезд отходит из Флоренции сегодня в 9 вечера. В вашем распоряжении четыре часа, чтобы успеть на него. Вы знаете свой долг. А теперь найдите сеньора Пароди и скажите ему, что Альварес ожидает его в гостиной.

Зная, что адепт никогда не говорит без необходимости, мы молча принялись исполнять приказ. Иола ушла в комнату, чтобы уложить свой сундучок, а я направился на поиски сеньора Пароди. Два часа спустя мы увидели, как хозяин виллы и гость оседлали двух самых быстрых лошадей и ускакали по направлению к холмам. Никаких других инструкций больше не последовало. В 9 часов вечера мы сели в поезд, идущий в Париж, и через несколько минут уже мчались в сторону французской столицы.

Выглянув из окна во время стоянки в Милане, я увидел, как в наш вагон садится человек, одетый почти так же, как Альварес. Впереди нас как раз было свободное место. Мужчина занял его и украдкой сделал нам знак, известный членам седьмого уровня. Мы ответили, после чего он назвал пароль, а я — отзыв. Стало ясно: у него к нам серьезное дело. Осторожно оглядываясь, так, чтобы это осталось незамеченным для окружающих, незнакомец вынул из кармана небольшой сверток и передал его мне, прошептав: «Вручите это Эралю и ни в коем случае не позволяйте никому другому завладеть пакетом. В случае безвыходного положения дерните за шнур». Не говоря более ни слова, он прошел по вагону и сошел с поезда на следующей остановке. Мы видели, как он прошел сквозь толпу и исчез за углом здания станции, как раз когда поезд готов был вот-вот тронуться.

Все шло хорошо. Но перед самой французской границей в вагон вошли несколько человек в военной форме. Увидев их, Иола прошептала: «Дай мне пакет. Быстро». Я подчинился без возражений. «Сделай вид, что мы незнакомы», — добавила она, тотчас встала и прошла в дальний конец вагона. Недоумевая, что бы это могло значить, я остался на месте и притворился, будто рассматриваю мелькающие за окном пейзажи. Солдаты приближались, внимательно разглядывая каждого на своем пути. И вот что интересно: хотя все они молчали, я явственно слышал одно и то же слово — «шпион! шпион! шпион!» Когда старший группы подошел ко мне, на лице его появилось довольное выражение, и он рявкнул:

— Встать!

— По чьему приказу? — спросил я раздраженно.

— По приказу Его Величества короля Италии.

— А в чем дело? — настаивал я.

— Вы — шпион, перевозящий секретные документы, — заявил офицер, и его люди тут же начали ощупывать и обыскивать меня. «Видимо, Иола, благодаря какой-то неведомой силе, предугадала намерения солдат, прочитав их мысли. Станут ли они и ее обыскивать? Удастся ли ей избежать этих унижений?» — думал я.